Меж двух мгновений Вечности (СИ)

Импульс, выпущенный из подствольника, метнулся ярким зайчиком и шмякнул в борт, металл в месте попадания раскалился добела и засиял, словно галогенная фара. И тут же прогорел насквозь. Из пробоины с треском вырвался каскад искр. Аппарат дёрнулся, накренился и заскользил, разгоняясь, словно по наклонной плоскости, вниз. Металл громыхнул о камни. Петро, вскочив на валун, сложил руки трубкой и орал что-то по-английски. Рыжебородый и черный, то ли услышав его, то ли повинуясь инстинкту, бросились на землю и залегли. При этом рыжебородый собранные оружейные части не бросил, а его напарник что-то выронил. Крот сорвал Петро с валуна, отшвырнул в сторону и сам упал на землю, и тот час в их сторону полыхнуло. Кастрюля кастрюлей, а вооружение на ней было серьезное. Заряд шмякнул в скалу метрах в десяти за ними, и скала отыграла тепловой волной, горячей и плотной. Крот перекатился влево и, приподняв голову, увидел меж булыжников накренившуюся посудину и выпрыгивающие из нее через верх фигурки. Это были люди. Короткой очередью ужалил последнего. Тот дернулся налету, завалился на спину и раскинулся в неудобной позе. Остальные же словно растворились среди камней. Ребята, чувствовалось, опытные. Если в кастрюле никого не осталось, то их было пятеро. Ну, теперь четверо. Крот вытащил пистолет, взвел его и, окликнув Петьку, перебросил ему оружие. Пусть пошумит, поотвлекает. Даже не стал спрашивать, разберётся ли... Некогда было выяснять. Но по тому, как тот взял пистолет, понял, что разберётся. Пока тот палил, снова откатился в сторону и, набрав код, слепил наскоро голограмму. Засветил её там, где только что был сам. Приподнял, и тотчас сквозь неё прошла автоматная очередь. Пока с той стороны разбирались задело или нет, вскочил, оценивая обстановку, поймал настороженно приподнявшуюся фигуру и выстрелил. Попал ли - не понял, но во время тренировок это упражнение выполнял всегда на "сто". Переждав яростный запоздалый обстрел, снова перекатился влево, и опять передвинул голограмму на оставленное им место. Удобно улегся меж двух небольших валунов. И снова они клюнули на обманку, хотя он на это и не надеялся. На "воина света" выскочили двое, расстреливая его из двух стволов. Одного из них он срезал, а второй упал без его помощи. Крот видел, как Петька, привстав на колено, отчаянно палил в этого энима из пистолета. Но не известно еще, он ли его уложил. Несколько звонких рикошетов о скалу подсказали, что кто-то стрелял эниму в спину. Скорей всего рыжий. Но и пацан молодец. Прошел боевое крещение: не растерялся, успел в этой быстротечке выстрелить, а если ещё и попал, то совсем герой.

Энимов осталось, как максимум, двое. При плохом раскладе: если он не задел того второго. Теперь они затаятся. Крот начал маневрировать голограммой, подняв его в полный рост, переместив в сторону и тут же опустив. Долго держать в поле зрения "светомуляж" было бы ошибкой: присмотревшись, нетрудно понять, что этот воин - пугало. На этот раз не сработало. На самом деле, сколько ж можно? Надо бы осмотреться с воздуха, но возиться с зондом не хотелось: включать программу, настраивать шарик, запускать его... Долго, да и отвлекало от боя. Опытный противник мог вполне воспользоваться этим. Оставалось ловить на живца: вскочил и переметнулся к обломку скалы. Успел рассмотреть, словно сфотографировал, ствол и перекошенную от злости и отчаянья физиономию. И это хорошо, что противник запаниковал. Пусть нервничает, пусть ошибается. А мы ему по ушам! Крот прикинул расстояние и направление, и, не вставая, метнул туда, где лежал эним, шумовку. Под визг и завывание поднялся, прижимаясь к скале и полоснул по ошарашенному противнику из автомата. Поискал глазами. Тот, который, был отмечен пулей вторым, лежал тихо, подобрав под себя руки. Вокруг забрызгано кровью, но видно, что живой. Притворяется. Оружие под ним и готово к бою.