Меж двух мгновений Вечности (СИ)

А передвигаться на лодке очень просто. Главное, правильно антигравики расположить. Настроить четыре подъемных, чтобы дно на опоры, ими создаваемые, опиралось. Еще четыре установить на бортах - к земле под наклоном - в распор, чтобы ветром в стороны не сносило. Вес-то нулевой. А двигатель... Двигатель сам Петька: лодка-то ничего не весит. Можно толкать перед собой, можно тащить, а можно залезть в неё и палкой от земли отталкиваться. Правда, лодка эта из-за такого расположения антигравиков только вперёд или назад может двигаться. Чтобы повернуть её, нужно потрудиться - вручную развернуть.

Сделал Петруха всё сам. Руки у него, слава Богу, растут откуда надо. Около бати многому научился. В старые времена они плотницким ремеслом хорошо подрабатывали. Рыжий разрешил ему инструментом пользоваться. Кое-что просверлить надо было, привинтить. Инструмента не жалко, да весь он на аккумуляторах. А энергия - дефицит. Поначалу, пока правильно антигравики не расположил, лодочка его так и норовила перевернуться. И однажды очень даже крепко приложился Петька о землю. Хорошо, что по природной осторожности не лихачил: высоко не поднимался, шестом сильно не отталкивался. Но потихоньку отрегулировал усилия на антигравиках, придал лодке устойчивость. И стал возить на посты обеды.

С утра Петька хлопотал на кухне, помогая бабе Лауре, стряпухе их отряда. Его дело было нарубить дров, притащить с раздачи воды. А если воды на раздаче вдруг не было - то нацедить из бака, где талая вода фильтровалась и отстаивалась. Правда, вода та, была горьковата и мутная. Делал он это всё с вечера, чтобы утром подольше поспать. Бабка вставала рано: готовка - дело долгое. К её приходу дрова уже были загружены в печь, бак с водой установлен на распорки. Зажигай и вари. С постов Петька привозил кухарке груду замороженных тушек: постовые собирали их в снегу. Баба разделывала их на морозе: обрубала головы и обязательно когтистые лапы, потому что, оживая в тепле, эти зверюги могли запросто поранить своими острыми зубами и когтями человека. Однажды Петька сдуру занес груду промёрзших тушек в тепло, чтобы не заниматься ими на морозе. И пошёл за дровами, а дохляки начали в тепле отходить. Хорошо, что он оставил их ненадолго, потому что, когда вернулся они только начали просыпаться. Хоть эти куры и размером-то всего в две ладони, но зубы у них, как иголки. Одна изловчилась и цапнула его за руку. Хорошо цапнула. Но уже давно зажило, только шрам остался.

Однажды Лаура, наблюдая, как Петька управляется с лодкой, возьми, да и скажи, что на Земле были такие корабли, парусники назывались, которые плавали по ветру. Ветер дует в тряпку, что на палке навешана, гонит корабль, а капитан и матросы бездельничают. В шутку, наверно, сказала, но Петька зажёгся. Нашёл лист пластика, вывел корыто в поле, вскочил в него, взял в руки этот лист уселся, как следует, ногами упёрся, поймал ветер. Корыто и полетело. Ветер в тот день случился попутный. Разогнало его так, что Петька со страху лист бросил, в корыто сел и руками уцепился за борта. И страшно, и весело! Но по полю, что перед заставой, летел Петька на всех порах, чтобы покрасоваться перед бойцами. Только уж перед самым камнем, на котором разгружался, тормозить начал палкой.

И очень ему после этого работа снабженца понравилась. Парус он стал применять и при боковом ветре, и это было даже лучше: скорость не так быстро набиралась.

Короче, после Петькиного изобретения летающего корабля, обед стал пребывать на заставу вовремя и всегда горячий. Справлялся теперь с доставкой Петька в одиночку, и всем это нравилось, особенно ему самому. И с ветерком прокатится, и похвалы выслушает, и трудов, почитай, никаких. Рыжий Петьку похвалил перед всеми и наградил за изобретательность белым тулупчиком. Хорошая награда! Своевременная. Петькин зипун сильно был поношен, да и грел плохо.

Петька летал без боязни, потому что маршрут был хороший, не опасный, раз и навсегда выверенный: лодка ведь двигаться могла только по прямой. Без перепадов высот. Выходил Петька с базы обычно на высоте по колено. К посту же подходил выше человеческого роста и потому причаливал к большому камню, лежавшему на краю поляны. На камне были навалены ветви, в которые лодка и тыкалась носом, если Петька не успевал погасить скорость. В другие места ему летать не приходилось, хотя он и подумывал об этом, но опасался: вдруг обрыв и зависнешь тогда между небом и землёй - кто тебя снимет? А как плавно приземляться он никак не мог придумать.

В этот день ветер был встречный, поэтому приходилось толкать лодку, как сани. Петька, уворачиваясь от ледяной метлы, крутил головой, одновременно проверяя горизонт. Рядом с термосами и пакетом с лепешками лежали упаковка с боеприпасами, коробка с аккумуляторы для оружия - это была самая ценная часть груза: возили патроны раз в две недели, а не как еду - каждый день. Половину лодки занимал огромный мешок, набитый одеялами и ещё каким-то мягким барахлом.