Меж двух огней

– Я из выпускного класса, – объясняю я ему. – Я подруга Ренни. Мы ведь встречались раньше в Галстуке-Бабочке?

– Сегодня все друзья Ренни, – говорит он и смотрит поверх моей головы на шумную компанию, проходящую мимо. – Для выпускников – десять, для первоклассников – двадцать, а второклассники платят тридцать.

Я на 1000 % уверена, что Эш и все наши ничего не платили, но мне не хочется стоять и спорить с ним на улице. Это унизительно.

– Ладно. Так и быть.

К счастью у меня есть наличные, которые дал мне папа на такси. Я достаю двадцатку из расшитого бисером клатча и отдаю ему.

Он вытягивает из кармана кожаной куртки комок денег и отдает 10 долларов сдачи.

– Хорошо повеселиться.

Я прохожу в галерею. Я уже видела ее пустой, когда Пейдж меняла экспозицию и перекрашивала стены в белый цвет, чтобы картины лучше смотрелись. Но Ренни тут все изменила. Вместо стола с кассой она установила барную стойку, за которой еще один работник ресторана в накрахмаленной рубашке и галстуке-бабочке смешивал коктейли. Напитки подавались в стеклянной посуде, наверняка тоже из ресторана. Никаких пластиковых стаканчиков. Только настоящие бокалы. Красивые металлические разноцветные гирлянды украшают потолок. Они выглядят винтажными. А еще повсюду летают связки наполненных гелием шаров, перевязанных красивыми лентами: серебряных, белых и золотых. Я смотрю вниз и вижу, что Ренни раскрасила пол черно-белыми зигзагами. Она поставила на каждый стол букеты из перьев, с серебряными и золотыми блестками.

Даже я вынуждена признать, что это лучшая ее вечеринка.

Здесь полно людей и так темно, что требуется несколько минут, чтобы привыкли глаза. Ни Кэт, ни Мэри пока нет. Я замечаю Надю, она сидит на диване в углу. Мы машем друг другу.

А потом я стою одна.

У меня начинает болеть живот. Неужели так будет всю ночь? Я делаю глубокий вдох и выуживаю из клатча помаду и пудреницу. С темной помадой всегда так. Нужно постоянно следить за тем, чтобы она лежала на губах густо и ровно, иначе губы будут выглядеть так, будто вы сосали леденец на палочке. Я слегка трогаю помадой уголки губ и кладу все обратно в сумочку. И тут начинает вибрировать мой телефон. Это Алекс.

«Ты выглядишь отпадно».

Я улыбаюсь, складываю телефон и оглядываюсь. Алекс стоит, облокотившись о стойку бара, и прихлебывает что-то коричневатое из своего стакана. Он поднимает его, и я смеюсь. Ничего не могу с собой поделать. На нем классическая рубашка, подтяжки и шляпа, которую наверняка подобрала для него мама. Какой же он красивый!

Он продирается ко мне сквозь толпу. Я замечаю, как на ходу он что-то достает из кармана.

– Ты ушла от нас раньше, чем я смог вручить тебе рождественский подарок. – Он подходит и протягивает мне что-то, зажатое в руке. Маленькую оранжевую коробочку, перетянутую коричневой лентой. На ленте написано Hermes.

Я не могу поверить.

Алекс вкладывает ее мне в руку.

– Открой ее, Лил.

Я развязываю ленту и открываю коробку. Это браслет. Тот самый, что я видела в Бостоне. С белой эмалью. Само совершенство.

– Алекс! Но это же страшно дорого! Я не могу его принять.

– Ты же сама сказала, что хочешь его. Помнишь?

– Знаю, но…

Он довольно улыбается.

– Мне хотелось, чтобы он у тебя был. – Алекс достает браслет из коробки и защелкивает на моем запястье.

– Я не могу.

– Почему это?

– Это… это слишком.

– Не волнуйся. Я купил это на деньги, которые дала мне бабушка на новую гитару. – Алекс засовывает руки в карманы. – На самом деле мне хотелось тебя кое о чем спросить. По поводу нашей поездки в Бостон.

Я нервно киваю.

– Если бы… – Он смотрит вниз, потом снова на меня. – Помнишь, когда мы пошли с тобой гулять во время снегопада? Если бы я попытался тебя поцеловать, ты бы мне разрешила?

В голове мгновенно всплывает та сцена. Каким красивым был заснеженный Бостон. Мне было так спокойно и безопасно с Алексом. Так легко по сравнению с Ривом. Разрешила бы. Возможно.

Я едва не говорю ему это, но вдруг все отодвигается на второй план и замирает. Из-за плеча Алекса я вижу его.

Рив. Он сидит на диване рядом с девушкой, которую я поначалу приняла за Ренни, но это не она. Это второклассница. По-моему, ее зовут Кэнделл. На нем одежда, которую мы покупали вместе. Он так хорош, что мне становится дурно. Рив играет с концом боа, которым обернута шея этой девчонки.

Наши взгляды встречаются, и он сразу же отворачивается, что-то шепчет ей на ухо и нахлобучивает на голову свою шляпу. Она пересаживается к нему на колени. Я чувствую, как к моим щекам приливает кровь.

Я рванула прочь от Алекса.

– Мне нужно идти.

У него вытягивается лицо.

– Ты даже не ответишь на мой вопрос?

– Я… я сейчас не могу.

Я снова смотрю на Рива. Я не могу удержаться. Он снова ловит мой взгляд, делает большой глоток из стакана и кладет руку на бедро Кэнделл.

Мне нужно выбраться отсюда. Я бреду к выходу, расталкивая тех, кто оказался у меня на пути.

Я добираюсь до вестибюля, и тут передо мной возникает Рив. Он загораживает мне путь рукой.

– Извини, – ледяным тоном произношу я.