Меж двух огней (СИ)

— Он вас тоже. Один шаг, капитан, — тихий смех прямо в ухо и сильный толчок в спину. Влекомый инерцией, Льорк вывалился на полянку, спасибо, что не споткнулся и не растянулся во весь рост перед замершим Берном. Очень возбужденным Берном, как успел заметить Льорк. Горящие глаза, приоткрытый рот, тяжело вздымающаяся грудь и гордо стоящий член — этот танец-бой здорово эльфа завёл. Льорк только облизнулся, глядя на него такого. Уйти бы, гордо вскинув голову и не посрамив честь капитана, не спящего со своими солдатами, но куда уйдёшь от него такого?

— Раздевайтесь, капитан, — хрипло произнёс Берн, небрежным жестом откидывая за спину прядь волос. Льорк в ответ только хмыкнул, но потянулся к воротнику. Раздевался он неторопливо, но не рисуясь и радуясь про себя, что принял душ сразу после очередной вылазки, ибо даже взмокший от усердия эльф казался чистым, словно только-только вылез из своего лесного озера. Складывать одежду было особо некуда, трава ему никогда не казалась подходящей заменой кровати, поэтому, недолго думая, он кинул ворох на землю, надеясь, что это сойдёт за постель. Берн дёрнул уголком рта, глядя на его приготовления, а потом шагнул вперёд, подходя вплотную. Окинул долгим, непонятным взглядом и приник к губам в сильном, собственническом поцелуе. Раздвинул языком, ворвался внутрь и, не дав опомниться, опрокинул назад, навалившись сверху. Льорк только и успел сдавленно охнуть от неожиданности да подхватить его, как почувствовал тяжесть чужого тела и как его губы снова обрели свободу. Сделав поспешный вдох, он замер, так остро и сильно ощущая скольжение прохладной кожи и мягких волос. Не особо разбирающийся в ласках, не умеющий их дарить, он только потрясенно выдохнул, когда Берн, мурлыкнув что-то явно насмешливое, накрыл ртом его сосок, от прохлады вставший торчком. Чуть сжал губами, поиграл языком, втянул поглубже, посасывая словно карамельку, и Льорк застонал в голос, не сумев сдержаться. Запустил пальцы в волосы эльфа, зашипел, чем только раззадорил, и второй сосок оказался в плену незамедлительно, пока первый, чуть припухший, терзали безжалостные пальцы.

Льорк попросил бы остановиться, ибо остатками сознания понимал, что не пристало командиру быть таким чувствительным, но телу было все равно до его метаний. А уж когда Берн устроился меж его ног, откровенно любуясь блестящим от выступившей смазки членом и облизываясь — все разумные мысли оставили паникующее сознание. Вовремя. Ибо вид погружающегося в горячий тесный рот стоящего колом ствола лишил его последних остатков разума.

Берн издевался над ним долго, то выпуская почти полностью и слегка посасывая головку, то вбирал так глубоко, как только мог, заставляя Льорка видеть звезды перед глазами и желать большего. Словно предчувствовав его порыв подмять под себя, Берн отстранился, опрокинулся назад, широко расставив ноги и облизав пальцы. Поймал безумный взгляд Льорка, усмехнулся и, запрокинув голову и закрыв глаза, погрузил пальцы одной руки в своё тело, другой дразня сочащийся влагой член. Он растягивал себя неторопливо, откровенно постанывая от удовольствия и надеваясь бёдрами на собственные пальцы. А когда решил, что достаточно, стремительно выпрямился и оседлал Льорка. Облизал его приоткрытые губы и насадился на его возбужденную плоть. Замер на мгновение, давая себе привыкнуть, и задвигался в ломанном, изводящем ритме. Узкий, горячий, желанный — от него такого сносило крышу, и Льорк стиснул его бедра, подаваясь с силой навстречу вверх так, что Берн вскрикивал каждый раз, когда член особо сильно проезжался по чувствительному местечку. Возбужденный боем — он не продержался долго и кончил быстро, сильно, накрыв собой распаленного Льорка. Сжал предупреждающе плечи, стоило только тому попытаться продолжить и, выпустив из себя все ещё возбужденный член любовника, горячо зашептал на ухо:

— Повернись… Да, так, под тенью дерева… Видишь? Он готов. Надеюсь, для него у тебя тоже что-нибудь найдётся.

Льорк видел. Видел обнаженного возбужденного Хейса, смотрящего на них сквозь спутанные волосы и ласкающего самого себя. Его пальцы беспорядочно гладили напряженное тело, теребили соски, так и просящиеся в рот. Льорк, и без того возбужденный, только рыкнул, вставая на колени. Поймал взгляд помутневших глаз и повелительно кивнул, призывая подойти поближе.