Меж двух океанов

Если бы человек прогуливался по этим улицам не со столь определенным намерением, он мог бы вернуться воспоминаниями в каждую из этих стран, с которыми он уже близко познакомился. И на их базары со всякой всячиной, предлагаемой здесь, на тротуарах, прохожим; товары эти разложены на газетах по «тематическим» группам, а рядом разбросаны как попало в таком сочетании, что невозможно установить между ними хоть какую-нибудь связь: серебряные мельхиоровые столовые приборы, хромированные колпаки для автомобильных колес, ржавые шпоры по крайней мере двухсотлетней давности, кавалерийские седла, электролампочки, сбивалки для шоколада, безопасные бритвы, резные карнавальные маски чертей, статуэтки святых любой величины и наименования, кинопроектор, сонники, продранные канапе, чайники для заварки, рапиры и сабли, библии. Люди подолгу сидят на корточках, роясь в этом хламе, словно куры, по четверть часа торгуются из-за пятидесяти сентаво, затем, нахмурив брови, уходят с обиженным видом. Это перчатка, брошенная в лицо торговцу. Но ведь тот не может допустить, чтобы покупатель ушел от него неудовлетворенным.

— Товар ваш, сеньор! — кричит он вслед уходящему покупателю, который все равно не очень-то торопился, чувствуя, что этот окрик должен раздаться у него за спиной.

На калье Эквадор специализируются на гробах. Здесь вам могут предложить гробы любого размера, всех сортов: грубо сколоченные и кое-как, тяп-ляп, окрашенные — для бедняков; великолепные, солидные, с золоченой резьбой, со стеклянным окошком, сквозь которое будет виден покойник. Вы можете сфотографировать продавщицу с серьезным выражением лица, прибивающую молотком шелковую обивку внутри гроба, в изголовье, которая, окончив труд, сопровождает дело рук своих сочувственным взглядом: отмучился, наконец, бедняга, пусть хоть теперь отдохнет спокойно! На вывеске заведения надпись: «Servicio nocturno», можете прийти сюда в любое время, гробовщики к вашим услугам и ночью.

В Лагунилье можно наблюдать и другие сцепки. Перед храмом Сеньора де Кармен на улице Никарагуа старая бабка продает свечки и иконки, молится, перебирая четки и курлт одновременно. Когда приходит покупатель, она откладывает четки на ящик, а мундштук оставляет торчать в уголке рта. Для торговых операций он годится куда больше, чем четки. Рядом сидит слепой. Он поет, сложив у рта ладони, открывая и прикрывая их. Трясущиеся старческие руки помогают ему извлечь жалобное тремоло. Изредка в подставленную шляпу кто-нибудь бросит монетку в десять сентаво. В ответ на это старик устало опускает голову на раскрытые ладони; жалкий комочек горя, при виде которого на глаза наворачиваются слезы.

А вокруг беззаботно бродят люди; собиратели древностей ищут ценные вещи для своих коллекций: больших редкостей, чем здесь, не найдешь во всей Мексике.

Перед храмом Сеньора де Кармен стоит подросток и что-то старательно списывает с афиши, приколотой к дверям главного входа. Святую мессу? Исповедь? Объявления?

Мальчишка повернулся на каблуках, сунул карандаш в карман и скрылся за углом.

На афише под заглавием «Запрещенные кинофильмы» был перечень фильмов, которые в эту неделю демонстрировались в Мехико и которые почтенные падре запретили смотреть верующим: «Влюбленные из Вероны», «Черная душа», «Падший ангел», «Честная девка», «Любовь не сделка».

— В Лагунилье торгуют всем чем угодно, — трезво заметили наши мексиканские друзья, когда мы стали рассказывать о нашем походе за украденным радиоприемником. — Этот мальчишка продает названия кинофильмов и адреса кинотеатров людям, которым хочется посмотреть хорошую картину и не хочется тратить время на чтение афиш и газет. Ну, а как с приемником?

— Никак.

— Наверно, вы слишком неосмотрительно интересовались им! В этом ваша ошибка. В Тепито и на Лагунилье на такие вещи у торговцев тонкий нюх, покупать краденые вещи — эго, милые мои, надо уметь!

«А ver, joven, que le tocamos?..»

Окрестности Лагунильи и Тепито — это вам не просто какой-нибудь обыкновенный квартал! На калье Эквадор желающим предлагается все необходимое для того света. На двух же соседних улицах, калье Райи и калье Органо, собраны радости этого — света. Девушки любого возраста предлагают здесь свои улыбки и свои тела, приглашают в логова без окон, с улицы похожие на тюремные камеры. Но гораздо больше здесь таких, которые не надеются на случайных клиентов, с любопытством заглядывающих в чертоги любви. Они небрежно разгуливают в районе улицы Органо и зазывают недвусмысленными движениями своих бедер и двусмысленными шутками. Что-то циничное есть и в двусмысленном названии самой улицы: дело в том, что по-испански «органо» означает не только орган, но и орган.

Несколькими кварталами дальше тянется авенида Сан Хуан де Летран со своими прославленными carpas. Буквально это означает «ярмарочные шатры». Некогда на сценах этих кабаре лихо отплясывался французский канкан, сегодня же здесь сохранилось только зрелище с почти раздетыми танцовщицами да кое-где театр варьете.