Меж двух Царей

— Нет, Ваше Императорское Величество, прошу меня простить, я видимо не до конца корректно сформулировал свою мысль, что непростительно для журналиста. Нет, я не совсем это имел в виду. Я хотел сказать, что вам вообще не стоит опираться на мнение советников, любых советников, хоть новых, хоть старых, хоть отечественных, хоть заграничных. Причем к заграничным я бы прислушивался в последнюю очередь, поскольку они ни черта не смыслят в российских делах, простите за грубое слово, Ваше Императорское Величество.

— Поясните свою мысль. — поощрил я его к продолжению.

— Журналист, газетчик, писатель и издатель по роду своей деятельности должен глубже понимать происходящее вокруг, ощущать, что называется, исторический момент, острее воспринимать окружающую действительность. Понятно, что я высказываю сейчас сугубо мое мироощущение, предельно субъективное, но раз уж вы меня спросили, то позволю себе высказать свое личное мнение Государю Императору, ибо, быть может, такой возможности мне больше не представится. — он усмехнулся. — Итак, как мне представляется, мы все стоим на пороге грандиозных потрясений и преобразований. Я не имею понятия, сохранится ли в России монархия, будет ли республика или диктатура, а может, возникнет что-то еще. Россия полна людьми, которым кажется что они знают лучше всех, как правильно поступить, куда вести страну и общество, как осчастливить народ и как народ этот должен жить по их мнению. Беда лишь в том, что таких вот знающих слишком много для того, чтобы Россия выдержала все эксперименты над собой. Да и сам народ не знает точно, чего он хочет, если, конечно, не считать примитивных желаний типа всем все поровну, забрать всю землю, всем раздать и в город ничего не давать "ибо неча".

Он промочил горло чаем, я же молча слушал и не пытался перебить. Мне было интересно узнать мнение человека, который не обязан мне говорить учтивые и льстивые слова. Да и из своей прошлой жизни я знал о том, сколь много могут знать и видеть руководители больших СМИ, а издатель самых больших в двух столицах вечерних газет, издававший "Время", "Вечернее Время", "Новое Время", справочники "Весь Петроград", "Вся Москва", англо-русский промышленный журнал "The Russko-Britanskoie Vremia" и спортивный журнал "Конский Спорт" (а тогда это было вровень с эксклюзивными спорткарами нашего времени), имевший 500 точек продаж на железных дорогах Империи, владевший доходными домами, книжными магазинами, печатной и бумажной фабриками, был как раз руководителем такого масштаба. В то же самое время, господин Суворин, в сравнении с людьми окружавшими Императора, был человеком маленьким, а как сказал кто-то по этому поводу: "Маленький человек всегда знает, кто съел мясо. Но кто спросит об этом у маленького человека?" А я вот спрошу. И буду слушать.

— Государь, вам было суждено принять Престол в такой исключительный исторический момент, во время которого решается вопрос о самом существовании России. Не мне судить о силах, которые возложили корону на вашу голову, равно как и не мне давать оценку этому факту. Но раз этот факт имеет место, значит, монархии в России дан еще один шанс. Используйте его, опираясь лишь на свое собственное видение, поскольку шанс дан именно вам. И кто знает, может у вас и получится создать новую Россию…

Мы помолчали. Суворин явно сказал все что хотел, возможно, даже больше чем собирался, а я же обдумывал сказанное им. Наконец я заговорил.

— Мы слышим сейчас звуки, при которых рождается новая Россия. Наша будущая Держава рождается в муках войны, смуты и революции. Но что есть Революция? Омоложение и перерождение или слом всего до основания и попытка строить новое на пепелище старого? Можем ли мы допустить сожжение старого корабля в открытом море, да еще и во время ужасающего шторма, только потому, что мы надеемся когда-то построить на пепелище старого корабля, новый корабль, который, возможно, будет лучше старого? А сколько членов экипажа и пассажиров сгорит в этом пожаре? Сколько сумеет спастись на утлых челнах или обломках корабля и будет потом скитаться на чужбине, вспоминая тот старый корабль, который вместо ремонта был сожжен при нашем попустительстве и благодаря нашему скудоумию?

Сделав паузу, я через некоторое время продолжаю, взвешивая слова.