Меж двух Царей

Великий Князь снял папаху и перекрестился. Но, как оказалось, вдовствующая Императрица еще не закончила.

— Семью вывели. Но не всю…

Сандро похолодел от дурного предчувствия.

— То есть? — спросил он дрогнувшим голосом. — Что значит, не всех?

Мария Федоровна несколько секунд смотрела на него неподвижным взглядом, а затем закончила:

— Николая и Алексея нигде нет. Их давно отделили от семьи и где их содержали никто не знает.

Александр Михайлович с ужасом посмотрел на охваченный пламенем Александровский дворец…

* * *

ПЕТРОГРАД. ЗИМНИЙ ДВОРЕЦ. 6 марта (19 марта) 1917 года. День.

Зал Ротонды был заставлен снесенными со всего дворца стульями, на которых восседали прибывшие из Царского Села представители прессы.

Впрочем, слово "восседали" никак не подходит к тому бедламу, который творился в помещении. Газетчики бродили по залу, сбивались в кучки, пытались друг у друга узнать свежие новости и актуальные слухи высшего света.

В зал заходили служители дворца, которые расставляли на столиках графины с водой и бокалы с шампанским. И пусть это пока нисколько не походило на чванливый светский прием, однако журналисты в любом случае чувствовали себя отнюдь не чужими на этом празднике жизни. Более того, именно себя любимого многие из присутствующих мнили теми самыми "очень важными людьми", ради которых, по их мнению, и организовывалось это мероприятие. Подумать только, как увеличилось их значение! Еще буквально недавно они были людьми пусть и не презренной профессии, но все же не совсем вхожими в высший свет, а сейчас они находятся на Высочайшей аудиенции и ждут САМОГО! И пусть выглядит это так, что Император соблаговолил назначить им аудиенцию, но они-то прекрасно понимают, что САМ нуждается в них. Пусть не совсем пока понятно как и в чем, но НУЖДАЕТСЯ! И это делало присутствующих очень значимыми не только в собственных глазах, но и (самое главное!) в глазах всего высшего общества! И многие уже нутром своим предвкушали конвертацию этой значимости в свете во вполне конкретные материальные блага.

Когда лично царь соблаговолит к ним пожаловать, объявлено не было, дело явно затягивалось, но разве это имело значение? Было ясно — все действительно стоящее делается здесь, а значит опоздать они никак не могут!

Внезапно открылась дверь и по рядам репортеров пошел шепоток. Зазвучали голоса, кто-то даже попытался выйти из зала Ротонды. Шум усилился. Явственно зазвучали голоса:

— Пожар!

— … в Царском Селе сгорел дворец…

— …сгорел вчистую в ходе штурма!

— …Николая и Алексея нигде…

— … погибли при штурме!

* * *

ПЕТРОГРАД. МИЛЛИОННАЯ УЛИЦА. 6 марта (19 марта) 1917 года. День.

В этот самый момент в дверь квартиры зазвонили. За дверью комнаты раздались какие-то звуки, потом шаги и вот на пороге появилось три серьезных джентльмена, которые озадачено оглядели происходящее в комнате.

Кирилл Владимирович встал и, пряча в карман браунинг, широко улыбнулся.

— Вы, как всегда пунктуальны, господа!

В комнату вошли трое. Кирилл Владимирович взял на себя обязанности хозяина и представил гостей.

— Ваше Императорское Высочество, позвольте вам представить генерального консула Великобритании в Москве господина Локхарда, а так же господ Кроми и Рейли. Наши британские друзья попросили организовать эту встречу для того, чтобы сделать некоторые предложения.

Локхард кивнул и взял слово:

— От имени Его Величества Короля Георга V я приветствую Ваши Императорские Высочества. — приветствовал он обоих Великих Князей, а затем обратился непосредственно к Николаю. — Ваше Императорское Высочество, я счастлив видеть вас в добром здравии, невзирая на все удары судьбы, которые обрушились на вас и вашу семью в последнее время. Я и мои спутники прибыли сюда для того, чтобы обсудить возможные пути выхода из кризиса, охватившего союзную нам державу Россию, а также оговорить возможности приема семьи Великого Князя Николая Александровича с сыном Алексеем Николаевичем одной из союзных держав для их дальнейшего безопасного проживания.

— Позвольте поинтересоваться, от чьего имени вы говорите, и следует ли ваши слова воспринимать как официальную позицию правительства Его Величества Георга V? — с неприязнью спросил Николай.

Консул кивнул и ответил:

— Ваше Императорское Высочество, конечно не следует придавать нашей встрече статус официальных межгосударственных переговоров. Я и мои спутники выступаем сейчас как частные лица, а встреча эта носит характер неофициальных консультаций. Хотя, не скрою, полномочия на эту встречу получены нами из кругов самых что ни на есть официальных.

Николай промолчал, а Локхард, убедившись, что его пока никто не перебивает, продолжал.

— Итак, поскольку наша встреча носит частный характер, думаю, присутствующие могут отбросить требования дипломатического протокола и называть вещи своими именами.