Меж молотом и наковальней (СИ)

Мы договорились, что поженимся, когда там было всего десять. Одногодки, соседи по поместьям, неразлучные и счастливые.

Мы были такими наивными…

В его спальне было темно и прохладно. Он опустил меня на кровать, прошептал мое имя… не то, полузабытое, а сегодняшнее, поцеловал нежно, ласково… я, наверное, теперь позволила бы ему на все. Я упивалась его любовью, как не упивалась ничем и никогда в жизни. Я дышала его страстью, пила желание с его губ, заражалась его огнем… я дрожала под прикосновением его ладоней к моим бедрам и ждала, жаждала большего.

Но Анри лишь вздохнул едва слышно и отстранился.

— Маша права, — прошептал он, вставая с кровати. — Права. И на этот раз ты сама выберешь. И мы оба знаем, кого именно.

— Я не понимаю…

Снег на улице больше не падал. Силуэт Анри выделялся темным на фоне усыпанного звездами неба. Заглядывал в окно месяц, чертил темно-синие линии по полу. Поблескивала в полумраке лакировка спинки кровати. О чем он вообще говорит? И зачем?

— Почему ты изменилась по отношению ко мне?

— Элиар рассказал…

— И ты поверила?

Я отвернулась. Конечно, поверила. Я знала в глубине души, что это правда. Увы, ура, кто знает. Я любила тогда Анри. Я и теперь его люблю… по своему.

— Я знаю.

— Ты опять читаешь мои мысли?

— Прости, не могу сдержаться. Я думал, что потерял тебя навсегда. Смирился. Научился с этим жить… и тут ты врываешься в мою жизнь снова. И история повторяется.

— Повторяется ли? Мы другие.

— Мы — другие, — усмехнулся Анри. — А ошибаемся так же. Только на этот раз я не дам тебя убить, слышишь?

— Расскажи.

— Рассказать о чем? Мы росли в соседних поместьях. Были всегда вместе. А потом, когда мне исполнилось тринадцать, мне пришлось уехать, а вернувшись через пару лет… я тебя почти и не узнал. Ты была беременна, но твои родители отказались тебя выдавать за отца твоего ребенка. Я даже не узнал, кто он. Ты запретила спрашивать, боялся, что он убьет меня на дуэли. Я лишь слышал, что ему пришлось срочно уехать, его влиятельные родители подсуетились, стремясь замять скандал. И вовсе не горя желанием брать тебя в невестки. Я слышал так же, что ты раз пыталась повеситься, а раз тебя поймали у самого обрыва, с которого ты грозилась броситься, если тебя выдадут за него замуж. Я много чего слышал, но… сколько не пытался, так и не смог узнать, кто был виновником твоего кошмара. А потом ты родила дочь, и я успокоился. Дочь это не наследник… я ждал от тебя сына. Так и не дождался. Может, и хорошо, что не дождался…

— Что произошло той ночью? — решилась выяснить все до конца я.

— Я не помню, — тихо ответил Анри. — Лишь отрывки воспоминаний… как выбрался из горящего дома, как умирал в гниющих березовых листьях, как проснулся ночью… уже другим. А дальше, дальше, наверное, неинтересно.

Интересно, но не сейчас. Саша рассказывал, что было дальше. И я встала с кровати, обняла Анри со спины, уткнулась ему носом в спину и тихо прошептала:

— Почему вот так все? Но… но это было и уже не вернешь, а сейчас давай просто постараемся все исправить. То, что можем, вместе.

— Вместе? — усмехнулся Анри. — Ты же понимаешь, что «нас» больше не будет… что на самом деле ты уже выбрала. Опять выбрала. Я это чувствую.

— Мы будем. Не так, как когда. Но ты всегда будешь мне дорог. Ты же это понимаешь? И не говори, что тебе этого не достаточно… почему-то мне кажется, что тебе этого очень даже достаточно. Или я ошибаюсь?

Анри развернулся вдруг, поймал меня в свои объятия, ласково погладил по волосам и сказал вдруг:

— Я и сам не знаю. Наверное, все же достаточно.

— А этот… пес?

Анри вдруг вздрогнул, отстранился от меня и вновь повернулся ко мне спиной:

— Я не святой. Никогда не был святым, Катя. И не буду тебе в этом помогать. Прости.

— Хорошо, — согласилась я и вышла из комнаты Анри. Наверное, нам обоим стоит успокоиться и подумать. Впрочем… мне сейчас было легче. Намного.

Мой пес уже ожидал меня у двери. Посмотрел внимательно, серьезно, поднялся и подсунул морду под мои пальцы.

— Тише, малыш, — задумчиво прошептала я. — Все хорошо.

Пес заскулил, ткнул меня носом в бедро, и пошел вперед, по спящему, такому тихому коридору. Ночь… уже поздняя ночь.

Глава двадцать восемь. Встреча

Ожидание всегда для меня было хуже смерти.

Поглаживая ластившегося к ладоням пса, я смотрела, как кружился, вальсировал за окном снег, и слушала тихое:

— Помнишь, о чем мы договаривались?

Я не помнила до конца, но в мозгу что-то будто замкнулось. Положив мобильный на стол, я пошла собираться. Что-то отвечала резвившейся рядом Пу, собирала волосы в высокую прическу, выбрала любимые, подаренные Ли сережки с сапфирами.

— Красивая ты, — сказала вдруг Пу, и я ответила ей улыбкой. Взяла ее на руки, поцеловала в пушистый нос, и сказала:

— Спасибо.

— Ты больше не убежишь? — серьезно спросила Пу.

— Нет. Хватит бегать.

— А тот злой… Маша сказала, что мы тебя не отдадим, слышишь!

— Знаю.

Снег сыпал и сыпал за окном, а во время обеда я спокойно сказала, что мне надо в город… с Элиаром.