«Меж нами слишком много лет». Избранная лирика

ЕВГЕНИЙ ГЕССЕН. «МЕЖ НАМИ СЛИШКОМ МНОГО ЛЕТ»: ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА

РАССТАВАНИЕ

Нам расставаться долго надо:
Едва встречались мы с тобой.
(Так на граните Петрограда
Заря прощается с зарей.)

Глаза прозрачны без пощады,

Нет сил нарушить эту тишь…
Что расставанье вся отрада,
В том никого не убедишь.

Ну кто не скажет, что нам надо

Так страшно на земле любить.
И самой нежною наградой
Ты можешь сразу все убить.

ЧУЖИЕ СЛОВА

Когда судьба шершавой ставней
Придавит иссушенный ум
И все слова тревоги давней
Размоет душной крови шум,

Тогда беру слова чужие

И обнажаю голос мой,
Стихи застывшие, немые,
Стараюсь напоить собой.

Сначала голос глух, неловок,

Как грубый шов, звучит расчет:
Но вот, прорвавши затхлый полог,
Он — полный и густой – течет.
……………………………………

И вот уж голос мой не голос:

Он только стон, он – всхлип немой, –
И горький ветр грудную полость
Сосет и тянет за собой.

Как будто вихрь от стаи крылий, —

Он хлещет, раздувая жар
В золе потухшей, где в бессильи
Лишь сладкий теплится угар.

Он полыхнет — и легче стану,

И полечу – соединюсь,
И опаленными устами
В дыханьи стаи захлебнусь.

4.XII.34. «Меч». 10.11.1935

«Какая тень связала их…»

Какая тень связала их
Меж стен, где воздух весь изучен?
Здесь тишина рождала стих,
И стих был тишиной измучен.

Скитался он по голосам,

Как ангел, потерявший крылья,
Еще тянулся к небесам
Из забродившего бессилья.

Растаявшим с небес крылом

Стекала темень с края крыши.
Был голос собственный в былом
Чудесней ангельского слышен.

А свет стал тусклым и пустым,

Как сон забывшего о рае.
Струились голоса сквозь дым,
В глазах лишь пепел оставляя.

Быть может, вздох один живой —

И облетел бы сонный пепел,
И сразу свет иной — большой
Друг в друге каждый бы заметил.

Но вздоха не родил никто.

Грудные клетки заржавели.
Злорадствуя, в ответ на то
Часы о вечности скрипели.

«Скит». III. 1935

СТУЖА

Тамаре Тукалевской

В узорах голого окна
Молчит непрошенная стужа.
Я погружаю взор до дна,
В замерзших сновиденьях ужас.

Бессонницею раскален,

Он кропотливо звезды плавит.
Но снова мертвой формой сон
Потеки горькие оправит.

Не перелить жестокий след

В мечты причудливую форму.
Мой комнатный померкнет свет
В осколках сумрачного шторма.

У жесткой грани изнемог:

Там — сумерек навес трепещет,
Здесь — в стоэтажный потолок
Мой вздох перегоревший плещет.

Нет, лучше — обнаженный лед,

Рванувшись в вихрь стеклянной пыли,
Метнет лицом и вдруг сотрет
Морщины горестных усилий.

Следов разновременных слой

Металлом сразу перережу,
И ветер захлестнет сквозной:
Пусть оголяющий, но — свежий.

3.2.35. «Меч». 12.1.1936

«Узор легчайший на окне…»

Г. Семеновой