Межавторский цикл романов "Другой мир". Компляция. Книги 1-9 (СИ)

Путешествие из любого другого тиррства в Анул-гоо было сродни перемещению на машине времени из позднего средневековья в начало следующей эпохи. Совершенно нехарактерные для развитого феодолизма объекты инфраструктуры начинали мозолмть глаза путешественнику задолго до появления на горизонте столицы тиррства Дарэс. Как сказал бы ортодоксальный марксист, весь уклад местной жизни и его материальные основы наглядно демонстрировали тотальную перестройку всех аспектов жизни здешнего общества под влиянием быстро меняющейся общественной формации. Говоря по-человечески, в нём всё и вся уже которое десятилетия адаптировалось к жизни во славу прибыли и ради неё.

Местные мыслители уже сформулировали главный идеологический постулат нового времени, позволяющий разрешить практически любую морально-этическую дилему, если на одной чаше весов оказывалсь внушающее уважение норма прибыли: «ничего личного, просто бизнес». Но всё же процесс движения денежных средств здесь было принято обставлять не вульгарно-топорными методами, чем обычно грешили застрявшие в предыдущей эпохе феодалы и прочих разбойники, а ласково-уважительно, чтобы клиент сам стремился облегчить свой кошелёк. Нет, прямолинейно-грабительские меры тут тоже могли быть пущены в ход. Но только незаметно для посторонних глаз и с благословения руководителя службы безопасности Клэнов. Все же остальные, простые смертные, были обязаны строго следовать максиме «клиент всегда прав». Правда не возбранялось про себя добавлять: «пока не заплатил».

Едущие по дороге из Дармента в Анул-гоо путники проезжали многочисленные лавки, торговые дома, рыночки и склады всевозможных товаров. Здесь жизнь продолжала бурлить и кипеть, в отличие от городков и поселений западного Дармента, которые вымерли в предчувствии скорого прихода захватчиков. Но сейчас вовсе не странности местной общественной жизни занимали Палмера, чья лошадь печально передвигала копытами в такт его грустным мыслям. Изгнанный из собственного тиррства, он предавался безрадостным размышлениям о внезапной перемене в собственной судьбе от плохого к худшему. В результате всех навалившихся на него невзгод, он оказался с единственным слугой вдали от привычной роскоши. И сейчас ему хотелось всего лишь побыстрее достичь безопасного пристанища.

Виной такого падения планки его притязаний стал разгром, учинённый его дружине войсками Фемба, ведомыми ренегатом Артимором. В том кошмарном бою погиб сильнейший маг тиррства, мерл Центар Аранхигол со всем своим магическим отрядом. Их позицию в самом начале сражения артгарцы накрыли чудовищным по своей разрушительности ударом сразу трёх стихий. Тогда же пал заслуженный генерал Лепард Дидастур, решивший самоубийственной атакой своего последнего резерва на ставку Артимора отвлечь силы противника от отступающих соотечественников. Несколькими днями позже сложил голову мерл Ратон Малиго, руководитель службы безопасности. Мерл пытался провести своего невезучего тирра в Кер, под защиту крепостных стен, но был вынужден принять последний бой в составе авангарда, напоровшись на численно превосходящий отряд артгарцев, внезапно атаковывший их из засады.

Посланные проклятым Артримором в погоню отряды, в первую очередь блокировали все дороги на север, туда, где разбитый тирр мог получить помощь. Так Палмера оттесняли всё дальше и дальше на запад к тиррству Дарэс. Попутно он терял людей. Кто-то погибал в стычках, кто-то просто исчезал, вероятно дезертируя. В итоге, через пару недель после разгрома в битве у реки Депьяши, с ним остался только его личный камергер, который хоть и выглядел не слишком довольным, но верил, что на его содержание у тирра всегда найдутся звонкие золотые. Потому продолжал исправно исполнять свои обязанности.

В город путники въехали быстро, не встретив на пути никаких препятствий. В отличие от многих других городов Гренудии, Анул-гоо не был окружён оборонительными сооружениями, да и стражники, собирающие дань при въезде, отсутствовали. Клэны заботились о том, чтобы в городе были созданы все условия для активной торговли, потому недрогнувшей рукой отменили все замшелые традиции, ей препятствующие. Палмер, ненадолго вынырнув из своих размышлений, неодобрительно поджал губы, наблюдая такое вопиющее упущение. Уж он бы ни за что не позволил в своих владениях так глупо пускать денежный ручеёк мимо собственного кармана!

Не успели путники оказаться в городской черте, как на первой же попавшейся на пути площади упёрлись в огромную, возбуждённую толпу, кучковавшуюся у входа в храм Творца, попутно перекрывая проезд.

— Гвас! — окрикнул Палмер чуть отставшего слугу, — Выясни, что тут случилось и почему нам мешают проехать!

Слуга мигом спешился и направился к группе стоящих чуть в стороне мужчин, увлечённо обсуждающих что-то, периодически бросая взгляды на стоящий в стороне Храм Творца, будто призывая того подтвердить справедливость своих слов.