Между

Словно на автомате иду за Дэймоном в парадную, где мы в лифте поднимаемся на нужный этаж. Около моей двери вижу рабочих в форме. Прохожу мимо, даже не здороваясь. Мне все равно. Дэймон задерживается, что-то обсуждая с ними. Я захлопываю дверь, на ходу скидывая пальто и туфли, ложусь на кровать и забираюсь под одеяло. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я слышу хлопок входной двери. Сжимаюсь еще больше. Впервые мне не хочется, чтобы меня кто-то сейчас трогал. По-видимому, Дэймон чувствует это. Пока я пытаюсь найти компромисс со своим пошатнувшимся самообладанием, он готовит кофе. Вскоре аромат крепкого черного экспрессо выманивает меня из моего мягкого убежища. Я встаю и, ощущая себя виноватой за свою слабость, неслышно иду к Дэймону. Он сидит за барной стойкой, спиной ко мне. Голова подперта руками. Он разбит не меньше меня. Осторожно прижимаюсь к его спине, обвивая руками сведенные плечи. Дэймон на секунду вздрагивает, перехватывает мои руки и круто разворачивается ко мне лицом. Я стою между его коленей, запускаю пальцы в его непослушные волосы и неспешно перебираю пряди.

— Прости, что так все происходит, — наконец, тихо говорит он, — ты заслуживаешь совсем другого…

— Самобичеванием ничего не решить, — я цитирую его же слова и Дэймон ухмыляется, — Ты не знаешь, чего я заслуживаю. К тому же, это все неважно сейчас. Вопрос в том, что мы будем делать?

Дэймон отстраняется от меня. Без его объятий я словно замерзаю, обхватываю себя руками, чтобы вы выдавать дрожь.

— Я думал об этом. Не знаю, как я должен поступить. Пока я рядом с тобой, ты не будешь в безопасности. Йен не оставит попыток добиться своей цели. Его упрямству можно позавидовать.

Я обхожу барную стойку и сажусь напротив Дэймона.

— Так может, стоит обратиться в полицию? Даже если ты найдешь брата, что ты должен будешь сделать? Ты не можешь вершить самосуд. Это как минимум неправильно, и незаконно!

Дэймон вымученно вздыхает.

— В полицию? И что? Мы на территории иностранного государства, прости, но я с сомнением отношусь к вашей системе законопорядка. Единственное, что я могу сделать, это вернуть его домой, на своей территории у меня будет больше свободы действия и иные пути решения проблемы. Здесь у меня словно связаны руки. Но и тебя оставлять без защиты я не хочу.

Где-то глубоко внутри меня судорожно сжимается сомнение. Дэймон может уехать… как надолго? На день, месяц, навсегда? А есть в его мире место для меня? Или за пределами территориальной границы наша любовь невозможна? Может он ничего не говорит о нашем будущем, потому что не уверен, будет ли оно? Или, наоборот, считает его чем-то само собой разумеющимся, не требующим никаких обсуждений?

Меня гложет неведение, но мне не достает смелости спросить Дэймона напрямую. Должна ли я ехать вместе с ним в Нью-Йорк, или он остается здесь со мной? Столько вопросов… Массирую виски, пытаясь прогнать сомнения.

— Дэймон, в любом случае, здесь не обойтись без квалифицированных специалистов. Ты не можешь действовать методами Йена. Ты не такой…

Дэймон поднимает на меня полный решительности взгляд. На секунду мне видится в нем нечто пугающее.

— Откуда ты знаешь, какой я!?

Обиженно поджимаю губы.

— Я же рядом с тобой. Я вижу, каким ты можешь быть. Ты — не твой брат. И сделаешь все правильно.

— Серьезно? Ты так считаешь?

В этот момент, лежащий на столе телефон Дэймона, начинает вибрировать. Он бросает быстрый взгляд на экран и тут же меняется в лице. Резко встает со стула и отходит в сторону.

— Рэй, — доносится до меня его напряженный голос. Пытаюсь понять, кто на том конце провода. С каждой секундой лицо Дэймона становится мрачнее. Вены на его шее вздуваются, он сжимает кулаки.

— Хорошо, док. Держите меня в курсе. Спасибо!

— Картера снова увезли в реанимацию! Его оперируют! — скрипя зубами, говорит он, и не успеваю я что-либо ответить, как Дэймон с размаха швыряет телефон об пол. Я вскрикиваю от неожиданности и закрываю рот руками. Дэймон словно впадает в безумие. Следующим в стену летит барный табурет. Его неконтролируемая ярость пугает меня, но я не решаюсь его останавливать. Если от этого ему станет легче, он может разгромить все в этой комнате.

— Это! Могла! Быть! Ты! — кричит Дэймон, дубася кулаком об дверной косяк, пока костяшки его пальцев не стираются в кровь. Похоже, только сейчас до него окончательно доходит понимание, что по-настоящему произошло. Все время до этого момента, он словно отгораживал себя от правды, не хотел слушать, когда я сказала ему тоже самое в клинике. Гнев смешивается с решительностью.

— Я убью его! — резко выпаливает он, когда напряжение в воздухе достигает своего апогея. Дэймон тут же бросается к двери. Я хочу помешать ему, кто знает, на какие глупости он сейчас способен.