Между

Дэймон неспешно спускается по ступенькам вниз. На нем лишь хлопковые пижамные штаны и я торопливо отворачиваюсь, чтобы не поддаться искушению. Это становится все тяжелее, когда Рэй подходит совсем вплотную и обнимает меня со спины. Он упирается подбородком мне в затылок и крепко прижимает к себе. Чувствую исходящий от него жар, он словно опаляет меня до костей. Все тревоги и сомнения ненадолго рассеиваются.

— Тебя что-то беспокоит? — спрашивает Дэймон, рассеянно водя большим пальцем по моему забинтованному запястью.

— С чего ты взял?

— Ты ведь не просто так решила поразмышлять о чем-то своем посреди ночи. К тому же я замерз без тебя, — недовольно бурчит он, на что я не в силах сдержать улыбку.

— Не может такого быть. Я едва не воспламенилась рядом. Впредь надо включать кондиционер или открывать окно, — мне становится щекотно, и я перехватываю его пальцы.

— Тогда не уходи от меня… — мне кажется, он имеет в виду уже нечто другое, но делаю вид, что ничего не понимаю.

— Хорошо, — Дэймон разворачивает меня лицом к себе и внимательно смотрит в глаза, словно не веря до конца в то, что я сказала. Каждой клеточкой я чувствую сколько недосказанности остается между нами. Я не доверяю ему до конца, он в свою очередь не верит мне, и все, на что мы смеем надеяться, что время будет на нашей стороне и поможет во всем разобраться. Каждый раунд этой странной игры, в которую мы втянули друг друга, захватывает меня все больше, но становится тяжелее и запутаннее предыдущего. Когда вмешиваются чувства — просто быть не может.

— Пойдем в кровать, — тихо прошу я, вставая на цыпочки, чтобы обнять его за шею.

Дэймон заправляет прядь волос мне за ухо и согласно кивает.

— А я думал мы так и простоим здесь до утра. Хотя, за то могли бы встретить рассвет.

Эта идея кажется мне весьма заманчивой, но оборачиваясь назад, я замечаю, что все небо затянуто плотными черными тучами.

— Боюсь ничего не выйдет. Слишком пасмурно. Наверное, завтра будет дождь, — мне становится тоскливо от одной мысли о предстоящем дне без Дэймона. А он категорически запретил мне появляться в офисе. Возможно, я оспорю это его требование, но пока с моей шеи не исчезнут все багровые синяки, придется признать справедливость такой меры.

Дэймон отвлекает меня от мыслей осторожным поцелуем. Всего одно прикосновение его губ и меня словно подбрасывает в воздух от электрического разряда.

— Как же мне нравится, как ты… реагируешь на меня — Дэймон довольно мурлычет, утыкаясь носом мне в волосы

— Это так очевидно? — я густо краснею. Мне неловко, что я настолько плохо умею контролировать свое тело, — стоит поработать над этим.

— Поработать над чем? Как закрываться от меня? — Дэймон не скрывает недовольства, — я хочу знать, что ты чувствуешь то же самое, что и я… — он запускает руку под мой ночной пеньюар и дразняще проводит пальцами между лопаток. Мое тело в ту же секунду покрывается мурашками.

— Вот так-то лучше, — он прикусывает мою нижнюю губу и тут же прижимает ко мне свои бедра. Я чувствую его эрекцию.

— Вот видишь, — довольно добавляет он, продолжая движение рукой вниз, теперь вдоль позвоночника, — ты всегда знаешь, что я испытываю, когда ты рядом. Тебе ведь это нравится? — его голос становится низким и хриплым. Не могу не согласиться. Я люблю видеть, как возбуждается Дэймон, глядя на меня. Как сейчас.

— Но ведь я должна хоть немного научиться держать себя в руках, мы же не будем вечность находиться здесь?

Дэймон обрывает мои слова. Не отвечая, целует меня все более требовательно, властно. Когда он отстраняется, на его лице читается явное безразличие к моим неубедительным доводам.

— Ты хочешь контроля? Я могу научить тебя.

— Да… — я отвечаю неуверенно, пытаясь понять, куда он клонит.

— Так и быть. Но только потому, что ты сама этого просишь.

Дэймон берет меня за руку и ведет за собой. Мы поднимаемся по лестнице наверх и возвращаемся в спальню. Дэймон подводит меня к огромному во весь рост зеркалу и разворачивает так, чтобы я могла полностью себя видеть. Сам он становится за мной, аккуратно сдвигает бретельки пеньюара вниз и шелк неслышно соскальзывает вниз, к моим ногам. Я остаюсь совершенно голой в ночном полумраке и с плохо контролируемым смущением смотрю на себя в отражении.

— Для начала, перестань себя недооценивать. Смотри, — он наклоняется к моей шее и слегка касается кожи губами. Невольно наклоняю голову вбок и зажмуриваюсь, но Дэймон грозно шикает:

— Нет, смотри! Не закрывай глаза. Ты должна испытывать такой же восторг от своего прекрасного тела, какой испытываю, глядя на него я…

Я покорно поднимаю взгляд. Дэймон не отрываясь, смотрит на меня в зеркало, ведет рукой по плечам, переходит на грудь, следует каждому изгибу и выпуклости. Это так странно, и одновременно так волнующе. Он словно рисует на мне незримую карту, открывая все неизведанные и самые потаенные места моей женственности. Ловлю себя на мысли, что мне нравится смотреть, как он прикасается ко мне, как черны от возбуждения его глаза, как напряжены мускулы на плечах и груди.