Между

— Единственная вещь, которая может заставить женщину плакать, это либо ее дети, либо мужчина. Очевидно, что на том конце провода был не ребенок.

Чувствую, как все внутри меня болезненно сжимается. Аккуратно проскальзываю мимо нее, и мы вместе спускаемся по лестнице, вниз.

— Не хочешь поделиться? — мама продолжает свою медленную пытку. Я прохожу на кухню и наливаю себе воды.

— Мам, ты ведь сама уже все знаешь. Просто я ошиблась.

— Ты влюбилась, ведь так? — мама опирается спиной о стену и складывает руки на груди.

Отпиваю глоток, следом еще один, отчаянно не хочу отвечать и специально оттягиваю момент.

— Мия, я не хочу вытягивать из тебя каждое слово клещами. Ты приехала, потому что тебе больно. И лучшее, что можно сделать — поделиться этой болью. Я знаю, о чем говорю. Поверь, — она горько усмехается.

Конечно, знает. Я тоже знала о похождениях отца. Почему мама до сих пор закрывает на это глаза и делает вид, что у них все хорошо, я не понимаю. Но я бы не смогла примириться с подобным. Что говорить, я не могу принять даже то, что просто похожа на девушку, с которой Дэймон был когда-то знаком, или дружил, я уже запуталась, что их связывало. Кроме всего прочего, Клэр мертва, а Дэймон говорит, что любит меня. Но эта щемящее чувство лжи и обмана не дает мне поверить в это.

— Мама, пожалуйста… мне правда не хочется говорить об этом. Я просто хочу отдохнуть. Можно я проведу эти выходные дома, избавь меня от расспросов, если ты сама все знаешь.

Мама пожимает плечами.

— Девочка стала взрослой, и обзавелась взрослыми проблемами, а точнее проблемой…

— Мне просто нужно для начала разобраться смогу ли я…

— Жить без него? — мама садится к столу и, подперев руками голову, снова буравит меня взглядом. Я чувствую его даже через спину и нехотя поворачиваюсь.

— Строишь из себя провидицу? — я чувствую раздражение. Что она вообще знает о моей жизни? Она слишком искусно играет роль «заботливой мамы», настолько, что иногда переигрывает. А актриса из нее никудышная.

— Совсем нет. Ты кричала об этом ночью. Я не хотела подслушивать, но не услышать тебя было невозможно.

Я заливаюсь румянцем. Последний раз я разговаривала во сне еще в детстве, и я думала, что с возрастом это прошло. Так и было, до сегодняшнего дня.

— Ну, значит, ты и так все знаешь, к чему тогда эти расспросы.

— Я просто хочу помочь, может тебе нужен мой совет…

— Совет? — мой смех выходит слишком нервозным, мама замечает это, — какой совет, мам? Как жить долго и счастливо?

— Я могу рассказать, как не жить несчастливо.

Я отмахиваюсь от нее, давая понять, что этот разговор окончен.

— Обязательно воспользуюсь твоим предложением, но не сейчас. Я хочу прогуляться, мне нужен воздух.

Наши разговоры уже несколько лет заканчиваются подобным образом. Маме не привыкать. Она говорит в мою сторону, не оборачиваясь:

— Оденься, как следует. На улице холодно…

— Боже, мам, ты серьезно?! — где находились ее рекомендации, когда они действительно были мне нужны?

Я решаю немного пробежаться. В последний раз я выходила на пробежку перед отъездом в Москву, очень-очень давно. Мне необходимо побыть наедине с собой. Вставляю наушники в уши, надеваю шапку, кроссовки и спортивную куртку. Не прощаясь с матерью, выхожу на улицу и делаю вдох полной грудью. Отлично. Выбираю на айпаде самую подходящую, на мой взгляд, сейчас, песню, и бегу по дорожке в сторону парку. Я хотела подумать о том, что мне делать дальше, но вместо этого все мысли словно отключаются. Я просто слушаю музыку и подпеваю про себя знакомые слова.

Не знаю, сколько проходит времени, но мне безумно нравится это состояние полной отрешенности от реальности. Я заканчиваю последний круг и не спеша разворачиваюсь в сторону дома. Мама наверняка уже собирается на работу. Она не устраивает себе выходные. Думаю, это помогает ей не думать об отце. Перед тем, как вернуться, захожу в кофейню неподалеку и покупаю кофе. Так, потягивая ванильный латте, вскоре дохожу до дома. Но, прежде чем открыть калитку замечаю припаркованный на обочине Мицубиси. Это машина отца. Поверить не могу! Я бежала от проблем в собственной жизни, чтобы окунуться в проблемы родительской. Предчувствуя нечто недоброе, захожу в дом. Тут же стакан с кофе выскальзывает из моих рук и падает на пол. Глазам открывается неожиданная картина. За столом в гостиной вижу мать. Напротив, на диване разместился мой отец, а рядом с ним сидит Дэймон.

Я вздрагиваю и отшатываюсь назад к двери. Все присутствующие в комнате одновременно переводят взгляды в мою сторону. Я не могу оторвать глаз от Дэймона. Он одет в темно-серый костюм без галстука, волосы непокорно падают на лоб. Я пытаюсь дышать, но при виде его лица, забываю, как это делать. Дэймон встает с места, отец поднимается вслед за ним.

— Здравствуй, дочка! — я пропускаю приветствие отца мимо ушей, все еще неотрывно смотрю на Рэя, как и он на меня. Если бы только мы умели говорить без слов, то, наверняка за эти несколько секунд, уже бы во всем друг с другом объяснились.