Между адом и раем

Затем она с надеждой посмотрела на шефа. Родионов еле слышно прошевелил губами:

─ Да, я не против этого… Командировка у товарища Стрельникова была очень напряженной… ─ Стиснув зубы, он горделиво уселся за свой письменный стол. Петухова тут же вышла вон.

На какое-то время в кабинете наступила тишина. Начальник что-то писал в тетради, его подчиненный сидел на стуле, словно истукан и молчал. Раздумывал. Затем он неспеша приподнялся и внимательно посмотрел на лысого. Он прекрасно понимал, что такой разгон для него был неспроста. На деле это означало, что сейчас, притом незамедлительно, надо было во что бы то ни стало заткнуть какую-то дыру…

Слегка покачиваясь, Стрельников привстал, взялся за спинку стула, и еле слышно произнес:

─ Евгений Петрович… У нас прорехи? Требуется моя помощь, притом срочная… Я правильно понял?

Родионов на вопрос не ответил. Он вышел из-стола, подошел к окну и, приоткрыв шторку, посмотрел вдаль. В самом конце улицы Ленина, возле Дома пионеров кучковались ветераны войны и труда. Затем посмотрел на свои часы. Времени было в обрез. Он вновь присел и из небольшой стопки бумаг вытащил пригласительный билет и программу представления. Спецкор с облегчением вздохнул. На какое-то мгновение ему удалось замолить свой грех. Он кисло улыбнулся, подошел к начальнику и, взяв из его рук бумаги, направился к выходу. До открытия встречи с ветеранами войны и труда оставалось десять минут. В этот вечер грешник многое передумал. Он знал повадки своего шефа. Родионов был очень злопамятным. Ошибки подчиненных, особенно, их безынициативность, плешивый не переносил. Проходило время и он, выждав удобный момент, тут же вонзал в спину клерка нож. Нож был не только острый, но и очень ядовитый. «Черт с авторучкой», так за глаза прозывали сотрудники редакции своего начальника, никогда не давал им зеленый свет для карьеры. Наоборот, он делал всевозможные подножки, иногда в прямом смысле над ними издевался…

Стрельникова, который слегка кимарил, неожиданно толкнули в плечо. Он вздрогнул и открыл глаза. Перед ним стоял пожилой мужчина в форме железнодорожника. Старик улыбнулся и, слегка поиграв компостером, строго произнес:

─ Молодой человек, а билетик у Вас есть? ─ Затем покрутил головой по сторонам, продолжил. ─ Небось не успел взять… Ведь дело молодое, всякое бывает…

На едкую реплику контролера пассажир ничего не ответил. Он слегка потянулся, открыл саквояж. Из небольшого карманчика вынул служебное удостоверение. Седовласый наклонился, затем почему-то сильно шмыгнул носом и тут же перешел в другое купе.

Стрельников посмотрел на часы. Прошло почти тридцать минут. Он все еще не определился, как вести себя с Дарьей, что ей сказать. Он встал и вышел в тамбур. В отдельном небольшом помещении перед входной дверью на корточках сидела тройка парней и о чем-то громко разговаривала. У одного из них в руках была бутылка водки, ее остатки слегка бултыхались при движении поезда. Пьяных, особенно, подростков, бывший детдомовец ненавидел, даже побаивался. Толпы молодых людей, подогретых сивухой, нередко горланили по Исилькулю или Называевску. Они ломали торговые киоски или переворачивали урны для мусора. Были случаи и поножовщины.

Он, как корреспондент не любил писать на «пьяные темы». Его любимым кредо были встречи с ударниками коммунистического труда, работниками милиции, с комсомольцами и пионерами. О важных персонах города и района писал сам Родионов. Он не пропускал ни одного важного мероприятия или праздника. Они заканчивались, как правило, пьянкой и подношениями. Привозили его домой на машинах тех, кто его приглашал. Нередко доставляла его и жена. Спецкор жену своего шефа никогда не видел, да и видеть не хотел. Муж и жена ─ одна сатана…

Мужчина с саквояжем в руках подал тело вперед и через полуоткрытую дверь устремил свой взгляд в середину вагона. Двое парней и две девушки сидели друг против друга и играли в карты. Дарья смеялась громче всех. Она не только смеялась, но и весело подмигивала своему напарнику. Увидев это, Стрельников закусил нижнюю губу. Закусил ее так сильно, что сразу же во рту ощутил привкус крови. Ему сейчас было стыдно за себя. Он многое обещал красивой сельчанке, но ничего не сделал. Он тяжело вздохнул и вновь сел на свое место.

Едва электричка прибыла на конечный пункт, Стрельников в один миг покинул вагон и устремился к его носовой части. Дарья с подругами выходила последней. Она слегка приподняла свою черную юбку и опустила ноги на первую ступеньку металлической подножки. Затем сделала несколько шагов вниз и легко спрыгнула на землю. И тотчас же ее подхватили чьи-то сильные руки. Девушка от неожиданности вскрикнула и, увидев перед собою знакомое лицо, резко отпрянула назад. Затем левой рукой со всей силой ударила по физиономии мужчины. Подруги от происшедшего опешили. Худощавая быстро схватила ее за руку и со страхом прокричала:

─ Даша, что ты делаешь? Почему распускаешь руки против незнакомого тебе человека? ─ Испугалась и кривоногая. Она бросилась к обиженному и, слегка заикаясь, промолвила: