Между Ангелом и Бесом

— У меня нет доказательств твоей причастности. Я не держал свечу и не могу знать, спал ты с ней или нет. Но ты врал о своём местонахождении. Юлишь сейчас. Не буду тебя удерживать здесь, но пока ты не реабилитируешь себя, даже не подходи к Алёне.

— Ты заставишь ее выбирать между любимым мужчиной и отцом? Считаешь это нормальным?

— Я не заставляю её никого выбирать. Делаю этот выбор за неё.

***

Просыпаюсь от тошноты. Мой ужин и выпитое рвутся наружу, не желая оставаться во мне больше не секунды. Подскакиваю, не понимая, где я. Чьи-то заботливые руки собирают мои волосы и удерживают голову, пока меня тошнит. Кто-то держит тазик, чтобы мне было удобнее. Успокаивает и говорит приободряющие слова.

Когда зрение возвращается, я замечаю в палате маму и тетю Аню. Обе взволнованы и бледны. Они кружат вокруг меня, как две наседки.

— Привет. — говорит Мама, замечая, что я пришла в себя. — Ты вчера нас напугала.

— Что случилось?

— Твой дружок не рассчитал дозу. Видимо хотел, чтобы было наверняка и насыпал тебе лошадиную дозу. — пояснила тетя Аня, мы прочистили тебе желудок и прокапали. Хорошо, что Макс сразу дал тебе абсорбирующее вещество, оно не дало организму всосать весь наркотик.

— Где Макс? — взволнованно говорю я, крутя головой. Из вчерашнего я помню только то, как пошла в туалет, чтобы умыться. Все остальное — чёрный квадрат.

— Они с папой улаживают спорные моменты. — Мама говорит очень ласково. — Скоро увидитесь.

— Дай мне позвонить ему. — беспокойство не покидает меня. — Мне нужно поговорить с ним.

— Он сам наберёт. Тебе нужно отдыхать.

— Мне нужно сейчас. — я не могу объяснить, но внутри меня что-то происходит. Беспокойство зудит в груди. Впервые повышаю на неё голос. — У меня странное предчувствие. Мне нужно услышать его.

Женщины переглядываются, и я понимаю: что-то случилось.

Глава 26

Сказать, что я пребываю в шоке, ничего не сказать. Это гадкий сон.

Макс убил Влада в порыве ревности. Мне не стали показывать фотографии из бара, в двух словах рассказали, какую кровавую баню он устроил на складе. Меня всегда пугала его темная сторона, но такое. Не могла даже подумать, что он способен на такое жестокое убийство по отношению к невиновному человеку.

Но все остальное…

— Не верю. — уверенно говорю я, пытаясь слезть с кровати. — Я хочу поговорить с ним, и услышать его версию событий.

— Нет. — жестко обрубает мои попытки Папа, насильно укладывая обратно. — Твоя кровь не до конца очистилась. Тебя никто не выписывал из больницы.

— Не смертельно. — капризно пожимаю плечами, удивляясь его жесткости. Обычно со мной он нежен. — некоторые годами сидят на наркотиках и не умирают. А у меня всего лишь кровь до конца не очистилась. Я не успокоюсь, пока не поговорю с ним. Это наше с ним личное дело.

— Выясните отношения позднее. — отец удерживает тяжелую руку на моем плече, придавливая к кровати. — Тебе нельзя покидать палату без Левона. Побудешь здесь еще день, потом мы заберём тебя домой.

Бросаю взгляд на маму, надеясь на ее поддержку, но судя по всему она полностью поддерживает отца, стоит позади него, скрестив руки, лицо у мамы бледнее обычного.

— Хорошо, привези Макса ко мне. Я поговорю с ним здесь. Ты принёс мне свою версию происходящего, а теперь я хочу услышать его. Все эти похождения к Селене, его странное поведение… это ничего не значит. Он всю свою жизнь ведёт себя странно, и что теперь?

— Алёна, я согласен с тобой. Но происходящее очень опасно. Ты просила к тебе относиться, как к взрослой. Поэтому я рассказываю тебе правду. — он садится на краешек. — ни тебе одной не нравится происходящее, я тоже не верю, что Макс хочет разрушить нашу семью. Он мой сын. Я люблю его больше жизни. Но жизнь так часто меня разочаровывала, что я хочу убедиться в том, что ошибаюсь. И он никак не причастен к происходящему.

— Здесь даже не в чем убеждаться. У него нет мотива. Не понимаю, как Вы вообще можете на него думать? — внутри меня растёт негодование. — Это как, если меня обвинять. В своих детях не сомневаются, Папа! Или ты резко вспомнил, что он не твоей крови?

Папа делает тяжелый вздох и ласково проводит рукой по волосам. Я вижу в его глазах боль. Мои слова задевают его. Ему самому неприятна вся эта нереалистичная ситуация.

— У Макса серьезная психологическая травма. В детстве мы не замечали это, она проявилась в подростковом возрасте. Ты и сама заметила, что Макс склонен к вспышкам неконтролируемого гнева. Когда он злится, то не отдаёт себе в этом отчета. Мне казалось, что он перерос это, но убийство Влада говорит об обратном. Такой жестокости я ещё за ним не наблюдал. Может быть у него есть мотив, но пока мы о нем не знаем. — он делает паузу. Оглядывается на маму и продолжает: Цыплёнок, дело еще в том, что мы не знаем, что было с Максом в детстве…

— Его родителей убили. Вот и вся психологическая травма. Я бы тоже была жестока после такого.