Между Ангелом и Бесом

— Прости меня, я очень виноват перед тобой. — Макс берет в руки мою титановую кисть и очень нежно целует ее. — Я никогда не лгал тебе, Сэл. Я люблю тебя. Но, блядь, не так как хочу. Жизнь решила в очередной раз меня поиметь: невесту люблю сестру, а сестру как невесту. Просто шекспировский роман. Как мне искупить вину перед тобой?

— Будь просто счастлив. — в последний раз целую его, чувствуя на губах вкус чужой помады. Усмехаюсь, прижимаюсь лбом к скуле. Наверняка, это ее вкус. — А я постараюсь найти своё счастье.

Только существует ли оно без него? Он же смысл моей жизни.

Внизу раздается оглушительный грохот. Чувствую, как под моими пальцами напрягается каждая мышца, наливается горячим свинцом. Лицо заостряется. Он отстраняется и сжимает ладони, прислушиваясь к посторонним звукам.

Отправляюсь за ним вниз, чтобы разобраться, что происходит. По гробовой тишине становится сразу же понятно, что ребят нет в доме. На улице Макс догоняет Каина и хватает его за шиворот, поднимая в воздух.

Я остаюсь на крыльце, садясь на ступеньки закуривая. За что он ее вообще любит?

Бесспорно Алёна очень красивая, но взбалмошная, капризная, действующая по воле случая и эмоций. Ребенок совсем, ей восемнадцать все, чего от нее ждать?

Такая, как она только будет подкидывать дров в его костёр, сводя Макса с ума еще больше. Ничего хорошего не получится. Такая любовь яркая в самом начале, и горькая в конце.

Глава 15

Алёна

Левон целует меня, прижимая к себе, подхватывая под ягодицы, поднимая в воздух.

Он очень напорист и уверен в себе. Его мастерство невозможно сравнить с теми робкими лобызаниями, которые у меня были с Жеромом. Теперь, познав сравнение, а за этот день я просто стала настоящей профессионалкой по поцелуям, я могу смело сказать — французы не умеют целоваться так горячо.

Левон был хорош. Но… Чёртово слово, состоящее из двух букв. «Но». Его прикосновения вызывали у меня только чувство неловкости, а поцелуй отвращение. Было неприятно, противно. Поцелуй был даже невыносим.

Моё тело отвергало его.

Я упираюсь руками о грудь Левона, чтобы остановить происходящее.

— Слушай…. — выдыхаю я, пытаясь прийти в себя. — Ты был прав…

— Какая идиллия. Глаз не нарадуется. — ледяной и спокойный голос Макса пронзает тело, вызывает крупную дрожь. Такой интонацией можно порезать. Как он вошёл так беззвучно?

Стоит в дверном проеме, прислоняясь к дверному косяку с каменным выражением лица. Такой чужой и холодный, в глазах осуждение и отвращение ко мне. Позади него мнётся Каин, показывая всем своим видом, что он предупреждал меня. Предатель. Спаситель недоделанный.

— Отпусти меня. — виновато шепчу Левону, но он лишь крепче удерживает меня, пытаясь разозлить Макса еще больше. Его пальцы сильно впираются в мои ягодицы. Понимая, что сейчас прольётся чья-то кровь, пытаюсь выбраться из тисков. В итоге только обтираюсь о крепкое тело, распаляя мужчину его больше, задевая бугор в трусах. — Я прошу тебя, Левон…

Макс даже не шевелится, молча наблюдая за моими слабыми трепыханиями и руками Левона стискивающими моё тело. Я покрываюсь красными пятнами под действием тяжёлого взгляда, пронизывающая меня насквозь. Со стороны мои попытки вырваться наружу выглядят неубедительно.

— Бес, выйди, пожалуйста. Ты разве не видишь, что мешаешь нам? — но Левона не остановить. Странные противоречия возникают внутри меня: с одной стороны хочется проучить Макса, показать, что я не игрушка — меня нельзя поцеловать, а потом признаваться в любви невесте. С другой, обтираться об Левона в его присутствии невыносимо. Макс прожигает во мне дыры, ощущаю как горят щеки и ягодицы от невидимых ударов.

— Поставь. Её. На ноги. — жесткий приказ без изменения интонации. Макс даже не шелохнулся, напоминая своими действиями хищника, притаившегося в кустах в предвкушении нападения на жертву. Он выжидает.

Голубые глаза заволакивает чем-то чёрным. Зрелище страшное, кровь стынет в жилах. Так не бывает.

Левону тоже становится не по себе, потому что он ставит меня на ноги, но прежде чем отпустить, еле слышно говорит на ухо:

— Удачи тебе, Лупоглазая. Я сделал все, что в моих силах. — кроме меня никто не слышит слов парня. Он начинает лучезарно улыбаться, только мне понятной улыбкой. Моё сердце наполняется глубокой благодарностью к Левону. Не знаю зачем, но определенно своими действиями он сократил дистанцию между мной и Максом.

Я непроизвольно улыбаюсь ему, не удерживая в себе приступ радости. Макс ревновал. Теперь это стало очевидным. А значит я ему была не безразлична.

Ревнивец истолковал неправильно мою улыбку, восприняв ее как нежность к полуголому Левону. Именно она, видимо, стала последней каплей его терпения. Погрузившись в своим мысли, я даже не заметила, как почерневшие глаза сузились, а желваки на щеках сильнее обтянулись кожей.

Он сделал шаг длинною в метр, одним рывком сокращая расстояние между нами. Он двигался так быстро, что я не успела понять, как он отодвинул меня в сторону и ударил Левона так сильно, что парень влетел витринный шкаф, разбивая собой стеклянную витрину и ломая дерево в щепки.