Между ангелом и бесом

Он прекрасно помнил тот случай с телепортацией. Семнадцать лет прошло, а забыть не получается. С кем-нибудь другим вспыльчивый черт затеял бы дра­ку, а ему даже не нагрубил — так поспешно рети­ровался, что не заметил, как перепутал папки с документами.

Это воспоминание до сих пор причиняло боль. Ангел заплакал.

— Да я не про падение, я вообще. Что ты накатал в том листочке? Где принца искать будем? — про­должал бушевать Гуча.

— Не знаю,— пробормотал Бенедикт.

— Не реви, развел тут слякоть. Ты чего так вы­рядился? — спросил черт, обратив внимание на одежду недруга.

— Красиво,— вздохнул ангел, то ли проигнори­ровав вопрос, то ли отвечая на него. — Тут все кра­сиво — и небо, и солнце, и звезды. А цветы? Гуча. ты видел цветы? Это же чудо! Дома все белое или серое, никаких оттенков, все прямые линии да утлы! Здесь же я чувствую себя, чувствую себя... челове­ком!!!

Черт искоса посмотрел на собеседника и рассме­ялся.

— Расслабься, Бенедиктушка, человека из тебя все равно не получится.

— Почему это?

— Слишком уж ты правильный. Скорее из меня человек выйдет — мы с людьми и думаем, и чувст­вуем одинаково. Души у нас родственные. А ты слиш­ком... ангел!              — Жаль... А может...

— Нет. Не может. И не будет, не будет из тебя человека! Поэтому выбрось из головы вредные мысли и давай есть.

— Я что-то не хочу.— Бенедикт с опаской посмот­рел на еду.

— Ешь, сказал! — Черт смачно надкусил огурец.— Тут не дома, святым духом сыт не будешь.

Ангел несмело протянул руку и взял с салфетки, расстеленной на земле, самый маленький и, как ему показалось, безобидный кусочек.

— Попробуй, это вкусно.— Гуча отвлекся от со­оружения огромного бутерброда с салом и едва не расхохотался — ангел с сомнением смотрел на зубок чеснока, не решаясь положить его в рот.

Черт посмотрел на шедевр кулинарии, который только что изобрел, похвалил себя за смекалку и с аппетитом впился в него зубами. Бенедикт, осмелев, последовал его примеру.

Разжевав чеснок, ангел подумал, что умер. Из глаз полились слезы, лицо покраснело, но он сделал му­жественную попытку проглотить то, что было во рту. С первого раза не получилось.

—  Ну и как, нравится? — издевательским тоном спросил Гуча.

— Да,— просипел ангел.

Воспитание не позволяло ему обидеть собеседни­ка, поэтому он мучился, не решаясь выплюнуть жгу­чую массу.

Видимо, в шутнике заговорила совесть — он сунул парню свой недоеденный бутерброд и приказал:

—  Ешь!

— Спасибо,— промычал Бенедикт,— я сыт. Туча силой заставил ангела повторить попытку и от души рассмеялся, когда страдальческое выражение на лице сотрапезника сменилось блаженно-восхи­щенным.

— Деспот твой дядюшка, вот что! Тебя не сюда, тебя в детский сад надо было отправить. Или в псих­больницу.

— Это что, тоже параллельные миры?

—  Ну... можно сказать и так,— уклончиво проговорил черт.

Он плеснул на дно стакана немного прозрачной жидкости и протянул собрату по несчастью. Тот от­хлебнул и замер, выпучив глаза — жидкость обожгла пищевод и лавой ухнула в желудок. Бенедикт закаш­лялся и обиженно посмотрел на старшего товарища.

— Привыкнешь,— утешил тот,— не всегда сладкое вкусно, иногда и горькое полезно.

— Совершенно нелогичное утверждение.

— Чудак, ты не анализируй, ты — ешь!

Ангел послушно захрустел огурцом, чувствуя, как по телу разливается тепло, куда-то испаряются за­стенчивость, страх и усталость.

— Оригинальный костюмчик.— Гуча окинул взглядом одежду ангела.— В реквизитной выдали?

— А что, разве у нас можно было взять одежду? Вот не знал! — удивился юноша.— Я попал в этот мир совершенно голый.

— Ну, обнаглел Босс, даром что дядя,— проком­ментировал черт.

— Там было такое высокое строение...

— Башня,— подсказал черт-всезнайка.

— Точно, башня. Жуткое место — пыль, паутина, крысы. Страшно было, да еще и голый, неудобно. Вот я и подумал, может, хозяева дадут что-нибудь — прикрыть наготу, и вошел.

— Я вижу, хозяевам ты понравился,— съехид­ничал нечистый.

— Да не было там никого! Добра полно — сундуки разные вдоль стен понаставлены, а людей нет. Я думаю, ничего плохого не сделал, что взял одежду.— Ангел любовно погладил дорогую ткань камзола и вздохнул.— Хотя признаю, что поступил не совсем этично.

Черт рассмеялся.

— Ты не перебивай,— вдруг обиделся ангел.— Место в самом деле странное. Крыши нет, в центре зала — винтовая лестница, куда она ведет — непонятно, но конца ей не видно — теряется в клубах серого дыма. Я, конечно, подниматься по ней не стал — побоялся. Что с тобой? Гуча, ты в порядке? С чертом творилось что-то неладное. Он поблед­нел, потом покраснел, потом прошипел:

— Правильно говорят, что дуракам везет. Все пы­таются попасть в башню волшебника Амината, а он просто взял и свалился в нее!

— А что, с ней связана какая-то легенда?