Между Азией и Европой. История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова

Это был человек незаурядный и яркий, подававший большие надежды, но психически неуравновешенный, и с годами его состояние становилось все более болезненным. Если безумства Ивана всегда преследовали какую-то, пускай ошибочную, но изначально практическую цель, то Эрик при обострениях недуга вел себя совершенно неадекватно. В 1567 году, во время очередного приступа, он убежал в леса и скитался там в одиночестве, а когда один из приближенных нашел беглеца, король его убил. При этом Эрик правил железной рукой, расправляясь с оппозиционерами почти так же безжалостно, как его русский современник. Родного брата Юхана, герцога финляндского, король заточил в тюрьму и собирался предать смерти, однако, опять впав в помрачение рассудка, вообразил себя Юханом и дал приказ об освобождении узника. Это короля и погубило. Уставшая от Эриковых выходок знать в 1569 году взбунтовалась и посадила на престол Юхана.

Трудно сказать, какие соображения сыграли б'oльшую роль в рискованном решении Грозного затеять войну с новым противником, не победив старого, – политические или личные. С одной стороны, царь видел, что Швеция ослаблена; с другой – был возмущен свержением законного монарха, с которым произошло то самое, чего Иван всегда боялся. Кроме того, у него имелась и частная причина ненавидеть нового короля. Десятью годами ранее Юхан женился на польской принцессе Екатерине Ягеллон, к которой тогда сватался овдовевший Иван. Я уже рассказывал, что он никак не желал смириться с этой обидой и продолжал упорно добиваться руки уже замужней женщины, под конец потребовав ее даже у самого Юхана, которому царь писал оскорбительные письма. Это вряд ли улучшило русско-шведские отношения.

Эрик XIV. Стефен ван дер Мейлен

Однако не следует считать, что Иван IV действовал необдуманно, в запальчивости. Во-первых, шведское войско было занято войной с Данией, а кроме того у Грозного возник интересный стратегический план, который при успехе мог бы изменить всю ситуацию на Балтике.

Ливонцы упорно не желали состоять в московском подданстве, поскольку русские были для них чужими по вере и культуре, поэтому Иван решил использовать на западе прием, который его предки успешно применяли на востоке: назначить инородцам инородного же царька, целиком зависящего от Москвы. Царь решил сделать Ливонию новым «касимовским ханством». Эту мысль ему подали двое ливонских дворян, Иоганн Таубе и Элерт Крузе. Сначала они предложили на роль марионеточного короля бывшего орденского ландмейстера Иоганна фон Фюрстенберга, находившегося в русском плену, но тот был стар и вскоре умер. Отправили предложение последнему ландмейстеру Готхарду Кетлеру, тоже уже бывшему и превратившемуся в герцога Курляндского, – Кетлер ненавидел русских и ответил отказом. Тогда возникла кандидатура еще более перспективная – брат датского короля принц Магнус.