Между Азией и Европой. История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова

В 1510-х годах старец Филофей, настоятель Елеазаровского монастыря в Пскове, впервые изложил идею, на столетия определившую вектор политического движения России.

Красноречиво, образным языком Филофей доказывал, что спасение христианства в единстве, некогда существовавшем в «Ромейском царстве нерушимом», но первый Рим духовно пал, предавшись католицизму. Второй Рим – Царьград – угодил в руки неверных. Теперь спасти веру может только Москва, которая должна объединить христианство и очистить его от скверны. Именно ей суждено стать третьим Римом – истинным и уже окончательным. «Блюди и внемли, благочестивый царю, – писал Филофей, неслучайно называя великого князя византийским титулом, – яко вся христианская царства снидошася в твое едино, яко два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быта».

Старец был далек от политики и имел в виду не земное, а духовное первенство, однако эта мистическая идея пришлась Московскому государству очень кстати. В перспективе она давала морально-религиозное обоснование для безграничного расширения, то есть выходила за рамки прежней идеи национального государства «всея Руси». Кроме того, доктрина «Третьего Рима» исторически предопределила и концепцию «третьего пути», уникально российского, отличного и от западной, и от восточной модели развития.

Идеология «Третьего Рима», без сомнения имперская по своей сути, с одной стороны, ориентировала страну на стремление к лидерству, с другой – понуждала ее к обособлению и неучастию в общеевропейской эволюции. Это неминуемо приводило ко все большему техническому, военному и общественного отставанию, поскольку как раз в эту эпоху Западная Европа становится авангардом научного, общественного и социально-политического развития. Иван III, активно используя иностранных мастеров и заимствуя европейские технологии, хотел сократить этот разрыв; его преемники вплоть до Петра будут, наоборот, оберегать «особость» Руси и ее культурную изоляцию, дабы не осквернить чистоту «Третьего Рима».

Управление и законы

Работу по административному реформированию нового большого государства Иван III провести не успел, а Василий и не пытался – он оставил всё, как было при отце.

По-прежнему функционировала Боярская дума, и высшей знати теперь жилось несколько привольнее, чем при строгом Иване III. Новый государь бывал вздорен и вспыльчив, но к этому времени бояре хорошо усвоили науку самодержавного двора: если не перечить великому князю и пониже кланяться, можно существовать вполне безбедно. Московская аристократия раболепствовала перед троном, однако в продолжение всего правления Василия никаких новых покушений на ее права и привилегии власть не предпринимала. Родовитых вельмож по-прежнему назначали на видные должности, военные и гражданские, а за неудачи и поражения строго не наказывали.

Профильные ведомства, приказы, так и остались в зачаточном состоянии. Областями управляли наместники, почти всегда – из первых по знатности родов.

Главные потребности государственного аппарата не усложнились, они сводились, во-первых, к сбору податей и пошлин; во-вторых, к отправлению правосудия; в-третьих, во время войны – к мобилизации войска.

Деньги в казну собирались по старинке, здесь ничего нового не произошло, а вот в судебной системе из-за ее неразвитости и примитивности все же пришлось кое-что менять. Известно, что при Василии был разработан какой-то новый судебник, однако его текст не сохранился. Известны лишь некоторые фрагменты.