Между Азией и Европой. История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова

Иван IV начинал как лучший из правителей, а затем, обойдясь без промежуточной стадии, переместился в разряд правителей третьей категории. В середине жизни с монархом случился некий надлом, о природе которого историки и литераторы выдвинули множество версий и предположений – в своем месте мы их, разумеется, рассмотрим. Этот явный, отмечаемый всеми авторами роковой рубеж определяет структуру данной части тома. Она разделена на две половины: «Время собирать камни» и «Время разбрасывать камни».

Есть и еще одна композиционная особенность. Поскольку запоздалый наследник Василия III взошел на престол трехлетним ребенком, государство пережило кризис высшей власти. Случился парадокс, совершенно не предусмотренный моделью Ивана III: довольно долгое время самодержавие должно было обходиться без самодержца.

Первая глава посвящена событиям странного и смутного периода, когда российский корабль плыл словно сам по себе, то бросаемый из стороны в сторону, то описывающий круги на одном месте. Именно в это хаотичное время сформировалась личность мальчика, а затем юноши, которому предстояло встать у кормила государственной власти.

Без государя

Целых полтора десятилетия, с 1533 до 1547 года, Русь существовала в условиях не то чтобы безвластия, но беспрестанной политической чехарды и нестабильности, сотрясаемая всё новыми и новыми правительственными переворотами.

В этой опасной ситуации страну спасали два обстоятельства.

Правящая верхушка, внутри которой шла непрекращающаяся борьба за первенство, была слишком поглощена раздорами и потому не слишком вмешивалась в естественные хозяйственно-экономические процессы, двигавшиеся своим чередом. Русь продолжала жить собственной жизнью. Самое лучшее, что может сделать слабая власть, когда страна развивается – не мешать; это и происходило. Осваивались новые пахотные земли, росли и богатели города. В эти годы политического безвременья, кажется, впервые проявилось замечательное качество русского народа: если его не тиранить и не слишком притеснять, он отлично управляется без мелочной опеки сверху.

Вторым благоприятным фактором было отсутствие внешней угрозы – с этим молодому государству в период неустроенности и дезорганизованности очень повезло.

Польско-литовский король Сигизмунд Старый теперь был совсем старым, воевать не хотел и всё надеялся, что Московия погрязнет в междоусобице и сама распадется на куски. Перемирие закончилось, летом 1534 года возобновились боевые действия, но обе стороны вели себя вяло: поляки скупились собирать большую армию, русским вообще было не до войны. Три года длились стычки, сводившиеся к мелким походам за трофеями, а в 1537 году сговорились о еще одном пятилетнем перемирии.

Поначалу везло и с Крымом. Там шла гражданская война между родственниками-Гиреями. В конце концов победил Сахиб-Гирей, но его больше занимали татарские проблемы – в первую очередь контроль над Казанским царством. У Москвы в ее теперешнем состоянии не хватало политической воли на поддержку русской партии в Казани, и крымским агентам в 1535 году удалось устранить московского ставленника Еналея, посадив вместо него Сафа-Гирея, представителя крымской династии. С этой неприятностью пришлось смириться – в отсутствие самодержавного правителя мобилизовать силы для большой войны на Руси было некому. Хуже то, что с 1540 года крымцы, подкупаемые польским королем, возобновили почти ежегодные грабительские походы. Приходилось терпеть и это, благо нападения были локальными.

На Балтике сохранялось спокойствие. Ливония и Швеция тоже переживали трудные времена и русских владений не трогали. С обеими странами были заключены торговые договоры.

Конечно, настоящий сильный правитель, каким был Иван III, в столь выигрышной международной обстановке не сидел бы сложа руки, а воспользовался бы слабостью соседей, чтобы захватить новые земли и расширить свое влияние – именно так была устроена геополитическая жизнь той эпохи, построенная на праве сильного. Однако боярская, то есть аристократическая система правления, хорошо себя проявившая в XIV и в первой половине XV века, к середине XVI века стала архаичной и неэффективной: когда не было монарха, способного принимать стратегические решения, решения и не принимались. Каждый временщик заботился не о государственном интересе, а о своей личной корысти и безопасности. Через несколько десятилетий в письме к князю Курбскому царь Иван описывает это время так: «Все расхитили лукавым умыслом, будто детям боярским на жалование, а между тем все себе взяли; из казны отца нашего и деда наковали себе сосудов золотых и серебряных, написали на них имена своих родителей, как будто бы это было наследованное добро… Потом на города и села наскочили и без милости пограбили жителей, а какие пакости от них были соседям и исчислить нельзя; подчиненных всех сделали себе рабами, а рабов своих сделали вельможами; думали, что правят и строят, а вместо этого везде были только неправды и нестроения, мзду безмерную отовсюду брали, всё говорили и делали по мзде».