Между болью и страхом

Мне не удалось договорить, он вдавил педаль газа в пол и автомобиль сорвался с места. Краем глаза я успела заметить, как из крайней палатки выскочила растрёпанная девица. Она даже всплеснула руками, что-то крича, но мы уже неслись по дороге. На приборной панели завибрировал телефон. Денис поджал губы и виновато покосился на меня.

— Ответь. Скажи, что тебе нужно в город.

— Ты обидишься.

— За что? — я накрыла его ладонь на рычаге переключения передач своей и переплела пальцы. — Ответь, чтобы они не рванули следом. Они могут помешать.

— Не помешают, — рявкнул он, кинув злобный взгляд в зеркало заднего вида.

— Просто скажи им, что всё в порядке и я успокоюсь, — я всхлипнула очень натурально. — Не хочу других парней.

— Хочу тебя, — прохрипел он.

— Только ты…

Он резко ударил по тормозам и схватил трубку. Отвечая твёрдым голосом, он смотрел прямо на меня. Ободряюще ему улыбнувшись, я облизнула пересохшие губы и тихо выругалась. Слишком давно я не использовала железы скрытые за клыками, на жёстком нёбе и концентрация яда стала критичной. Мне бы догадаться об этом по слишком расширившимся зрачкам Дениса, поверхностном дыхании и испарине покрывшей кожу. Его природный запах заполнял салон и у меня приподнялись крохотные волоски на руках. Сложно противится своей природе, и я со стоном сжала колени, понимая, что сама отравилась похотью. Денис ухватил меня за бедро, отводя его от второго и скользя ладонью выше, по внутренней стороне.

— Сними брюки, — процедил он и сдёрнул свои трикотажные штаны, обнажая напряжённый член. — Быстро!

Возможно, я бы и сделала то, чего он хотел, но последнее слово слишком напоминало приказ. Я ненавидела приказы. Я не подчинялась им. Несмотря на страх и следующую за ней боль я оставалась непокорной. Всегда.

— Даже не узнаешь моего имени? — прорычала я низко, закусывая щёку, чтобы прийти в себя.

— Потом, — нетерпеливо заявил он, оглаживая подрагивающий орган.

— На заднее сиденье. Сейчас, — скомандовала я и выпрыгнула наружу. Прохладный ветер огладил кожу, заставил поёжиться. Запрокинув голову, я втянула в себя древесный аромат, попутно отмечая скорую грозу. Это хорошо. Следы смоет дождём и те, кто пойдёт за мной не смогу…

— Иди сюда! — надсадно вскрикнул парень в приоткрытое окно.

Раздосадовано рыкнув, я дёрнула на себя дверцу и забралась к Денису. Он не дал мне расположиться и, подхватив, перетащил на свои колени, вынудив оседлать его бёдра.

— Ты одета, — обижено проныл он и вцепился в ремень, пытаясь его расстегнуть.

— Тебе понравится, мой мальчик.

Он посмотрел на меня — с отчаянной надеждой, дав рассмотреть всю глубину своей потребности. Пробежав пальцами по сведённому судорогой лицу, я провела ногтями по шее и прежде чем сдавить в нужных точках, склонилась к его рту и поцеловала. Это было необязательным, совершенно лишним, но отчего-то мне захотелось ощутить чужие губы на моих. Закрыв глаза, было так легко представить, что передо мной другой мужчина. Если забыть о дыхании, было возможно вспомнить его аромат, витающий в воздухе и звук сердца бьющего в рёбра. Только его ладони были больше, а хватка хоть и бережнее, но крепче. И уж если бы это был он, тот самый мужчина с серыми глазами, мерцающими в прорезях маски, то его член, зажатый между нашими телами, не остался бы без моей ласки… Парень застонал мне в рот, прижимая плотнее, и я почувствовала горячую плоть животом под распахнувшейся рубашкой.

— Хочу, — пробормотал он, пытаясь расстегнуть бюстгальтер, и неумело решил его разорвать. — Прямо сейчас… всю… быть внутри…

Сдавив его шею, я продолжала прижиматься ртом к твёрдым губам, ловя сиплое дыхание. Когда Денис обмяк, я ещё какое-то время оставалась на его коленях, уткнувшись лбом ему в переносицу. Убедившись, что он действительно без сознания, я сползла на сиденье рядом.

— Я так устала, — мой голос в тишине казался слишком громким. — Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Та девушка из палатки… Вы будете вместе или расстанетесь — это не важно, главное, что вы сами выбрали друг друга и никто из вас не пытается убить другого или выжить за счёт. Я ведь видела, как она смотрела на тебя там, у костра. Ты ей небезразличен. Завтра ты не вспомнишь обо мне, ты будешь жить дальше… Жить… собственной жизни, до которой никому нет дела…

Перебравшись на водительское сиденье, я дёрнулась, заметив движение, и уставилась на своё изображение. На грязном бледном лице лихорадочно блестели глаза, волосы торчали в разные стороны. Откинув тяжёлые от влаги пряди назад, я несколько раз глубоко вздохнула.

— Жалкая… — фыркнула я с отвращением.