Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун (сборник)

День за днем я начала ставить перед собой цели. Во многом я хуже других, но если я буду хорошо учиться и получать все лучшие и лучшие оценки, то нащупаю собственную сильную сторону. С детства я относилась к учебе сознательно, возможно, тем самым пытаясь бороться с низкой самооценкой. Когда ребенок под гнетом комплексов не сдается, а упорно ставит себе новые цели, – это, как мне сейчас кажется, зависит от врожденных способностей и интеллекта. Жизнь никогда не мостила передо мной гладкую дорожку. С другой стороны, если все пережитые обиды превратились в движущую силу, то это ведь и есть помощь свыше. Сейчас мне кажется, что тогда я переживала из-за сущих пустяков, но в детстве даже звон упавшей на пол иголки может заставить ребенка трепетать от страха. Дети очень остро все воспринимают, они уязвимы, взрослому такое трудно представить. Однако комплексы и разочарования в умеренном количестве не всегда сказываются на человеке отрицательно, а вот когда они переходят границы разумного, вылечить раненую душу бывает тяжело.

В связи с этим я вспомнила еще один случай из жизни.

В сентябре 1969 года из Фуяна приехал человек с сообщением, что бабушка по отцовской линии умирает и не протянет и пары дней. Мы с родителями, младшей сестрой и младшим братом поехали в родную деревню отца.

Бабушка лежала на кровати в комнате с восточной стороны. Отец велел мне подойти к ней. Бабушка была вся седая, но волосы оставались густыми, и белые пряди ниспадали на лоб. Она уже несколько дней ничего не ела, и все понимали, что дело плохо. Она ждала самого младшего сына, и отец поспешил с ней увидеться. Той же ночью бабушки не стало. Она прожила восемьдесят четыре года и по меркам того времени считалась долгожительницей.

Нужно было еще оповестить родню, чтобы приезжали на похороны, так что бабушку уложили на пол в центре гостиной и обложили льдом.

Все суетились; мама и третья тетушка за столиком кроили белое погребальное покрывало.

Я подошла посмотреть, что они делают.

Третья тетушка была женой старшего брата отца, сам дядя работал в школе учителем, но к тому моменту уже скончался из-за болезни легких. Третья тетушка тащила на себе мою старшую двоюродную сестру и двух старших братьев, Цзеши и Шуанъяня. Она была высокая, очень деятельная и дружила с моей матерью.

Тетушка мне симпатизировала. В разговоре с матерью она похвалила мои правильные черты лица, а потом посмотрела на мою протянутую руку и сказала, что она у меня такая же белая и нежная, как стебель лука – явно буду счастливой. Тетушка потрепала меня по волосам, заслоняющим пол-лица, увидела седину и спросила у матери:

– Старшая сестрица Лян, как у такой красивой девочки в таком юном возрасте появилось столько седых волос?

По обычаям нашей местности, когда обращались к замужней женщине, то к девичьей фамилии прибавляли еще порядок по старшинству. До замужества мать носила фамилию Лян, она была старшей среди всех детей, поэтому ее и называли «старшей сестрицей Лян».

Мама ответила, что причина неизвестна. Тогда третья тетушка продолжила:

– Я знаю один способ, как избавиться от седых волос. Говорят, что если просидеть полчаса в могиле с закрытыми глазами, то седины как ни бывало, снова отрастают черные волосы. Такой случай редко подворачивается, а нам повезло: свекровь будут подхоранивать к свекру, когда его поднимут из могилы, можно велеть девочке опробовать этот способ. Все равно после того, как его откопают, свекровь будут хоронить только на следующий день.

Я слышала слова третьей тетушки. Представила, как буду, дрожа от страха, сидеть на корточках в черной могиле, и ужаснулась.

Мать притянула меня к себе и спросила:

– Ты слышала, что сказала третья тетушка? Хочешь избавиться от седины? Если хочешь, то завтра, когда могилу разроют, посиди там немного, вылечи седину. Согласна?

Я ничего не ответила матери. В душе меня терзали противоречивые чувства.

Разумеется, мне хотелось избавиться от седины. Если не будет седины, я смогу заплетать две черные, как смоль, косички. До одиннадцати, а то и до двенадцати лет я никогда не заплетала косы, боялась, что будет видна седина. Чтобы скрыть ее, я стриглась покороче и закалывала волосы. Я хотела излечиться от седины, и на то была еще одна причина. В нашем классе был один мальчик по имени Цзи Шитоу, у которого тоже имелась седина, и один наш вредный одноклассник Сяо Чжэн дразнил его Чучелом. Каждый раз, когда я слышала это слово, сердце мое сжималось от страха, и я жалела, что не могу провалиться сквозь землю.

Из-за седых волос я испытывала чувство собственной неполноценности, горечь и страх.

Но в тот момент я почувствовала страх иного толка. Я испугалась, что на следующий день спозаранку мать и третья тетушка, пока еще не стало жарко, поведут меня на старое семейное кладбище и заставят сидеть на корточках в могиле.

Ночью я от ужаса не могла заснуть. Труп бабушки лежал на полу посреди гостиной. Рядом с покойной дежурили родственники, и даже ночью доносились разговоры и звук шагов, поэтому так уж страшно не было. Я боялась за завтрашний день.