Между честью и истиной

   - И есть еще кое-что, смотрите. - Взяв лист у Хайшен и Дейвина, она положила его на стол рядом с сааланскими схемами. - Вот сайхская схема личности взрослого человека. - Она указала на ту самую схему, которую только что определила как нежелательную в культуре саалан. - Я говорила с Максом Асани и Лейдом Жеми и по их объяснениям сопоставила. Вот сааланская схема, вам она известна. А вот, - она снова взялась за карандаши, - наша схема личности ребенка на возраст 3-6 лет, согласно русской школе, по Выготскому и Кону. Вы видите расхождение между нашим подходом и тем общим, что объединяет саалан и сайхов? Детей бы посмотреть в обеих культурах, для порядка, хотя думаю, и так все понятно. Но есть одна неприятная для вас новость, господа. Она состоит в том, что сумма концепций личности на первые годы девятнадцатого века совпадала с этими двумя схемами так точно, что могла быть нарисована в этой же схематике. Ее потом так и нарисовали, только лепестков у цветка было фиксированное количество, восемь, и размер каждого лепестка имел право варьировать. Цветок рисовали в трех радиусах. Эту схему можно найти еще у Мюнстерберга, Айдар Юнусович, если вы читали. - Между делом Полина изобразила и третью схему и положила ее рядом с остальными. - Вот, видите, какое сходство? Это тысяча восемьсот последние годы. А потом было две мировых войны. Именно на их последствия вы здесь и наступили, как, извините, на грабли. Вы понимаете свои перспективы?

   Хайшен побледнела так, будто ей в лицо бросили горсть толченого мела.

   - Мы этого не сделаем, - сипло выдохнула она. - Мы никогда этого не сделаем.

   Полина сочувственно и ласково ответила:

   - Конечно сделаете, это же неизбежный этап развития. Давай, я расскажу, как у нас к этому пришло, а ты следи по вашей истории.

   - Не нужно, - так же сдавленно сказала Хайшен. - Я читала отчеты Вейлина. Никейский собор, миссионерство, движение Клюни, монастыри как культурные центры и дальше все шаги, включая протестантизм. - Досточтимая как-то прерывисто вздохнула. - Каждое новое общественное устройство поверх очередной религиозной идеи. И каждая следующая идея отбирала у вас часть магии и выхолащивала ритуал, а за ним и светскую жизнь. Потом у вас начался двадцатый век и пришли диктатуры. Я не знаю, что это, но оно хуже вечной зимы. Когда мы пришли, от вашей магической традиции уже осталась только труха...

   К концу этой длинной реплики голос Хайшен совершенно затих. Димитри подал ей воду, она выпила половину стакана и замолкла. Но ненадолго.

   - Ящеру в глотку такое развитие, - все еще осипшим голосом вынесла вердикт досточтимая после паузы. - И вообще, один раз саалан с Пророком уже повезло, так почему бы не быть и второй удаче.

   Айдиш увидел, как резко побледнела Полина после этих слов Хайшен. Дейвин, увидев это, сказал ей: "Ты устала, похоже, хватит на сегодня". Князь посмотрел на вассала удивленно. Полина пожала плечами внешне спокойно, но было заметно, что ей тревожно.

   - Пожалуй, для первого раза всем нам и правда достаточно, - согласилась она. - Хайшен, не расстраивайся так. Впереди у саалан еще много прекрасных десятилетий, светлых и полных надежд и уверенности в том, что мир принадлежит им и будущее прекрасно. - Она улыбнулась, вставая, и быстро вышла.

   И тогда Хайшен заплакала. Прямо при всех, не считая Полины, уже закрывшей за собой дверь. Дейвин и Айдиш, видя это, застыли от изумления. Такое они видели впервые в жизни. Но Димитри немедленно добавил им еще впечатлений. Сперва он безотчетно обнял Хайшен, поскольку видел, что она страдает и нуждается в сочувствии, и только потом понял, что сделал. Лицо у него стало очень сложное, но он все равно держал дознавателя Святой стражи в объятиях, пока та не успокоилась. Через некоторое время Хайшен поблагодарила его, вытерла лицо и сказала, что ей очень не хочется быть среди тех, кто выпустит серый ветер на своей родной земле. Димитри кивнул:

   - Давайте же теперь думать, как не сделать этого.

   Они проговорили больше двух часов, прекрасно понимая, что планы каждого на день имеют все шансы пойти прахом, но пришли к общему выводу. Он выглядел пока смутно, но уже было понятно, что решение можно найти только объединив закон и порядок снова. А пока они в противоречии, проблем избежать не удастся.

   На следующий день Дейвин объяснялся с Хайшен по поводу своего доклада о "культуре протеста", найденной им в Новом мире.

   - Досточтимая, я пришел рассказать тебе, что такое диктатура и - главное - что ее сдерживает.

   Хайшен отодвинула рабочие журналы и указала ему на кресло напротив.

   - Это важно, граф. Говори.

   - Диктатура и есть способ управления, разъединяющий закон и порядок и ставящий любой результат, как частный, так и общий, в зависимость от одного человека в стране. У нас так же, но наш император - живое воплощение Потока, а диктатор - обычный смертный человек.

   - Как же в них помещается столько дерзости, Дейвин, чтобы решиться взять власть вслепую?

   - Это дерзость отчаяния, Хайшен. У нее есть свои причины.

   - Одна причина, Дейвин. Они хотят, чтобы их голоса были слышны.