Между Демоном и Принцем

— Ну Гордаза я не потяну, но вот с Моргебиусом я готов сразится хоть сейчас! Особенно в своей новой форме!

— А кто это?! — Ради разнообразия, вопрос прозвучал сразу из нескольких ртов.

— Его правая рука. Говорят, что именно он заправляет всей его империей. Кроме того этого человека я ненавижу всей душой уже лет сорок!

— Он тебя так сильно обидел? — Нахмурился Лазурель.

— Я его ни разу не видел, но он учился в нашей академии, и мне надоело каждый раз, выслушивать от нашего наставника каким хорошим учеником был Моргебиус и как сильно мы ему уступаем. Я с радостью размажу его по ближайшей стене, дабы хоть как то успокоиться.

— С тобой все ясно, — махнул рукой лучник и, повернувшись к гному, спросил. — Ну а ты надеюсь не поддерживаешь эту безумную затею?

— В бой я лезть не хочу, — вальяжно отозвался Вальдемар. — Но думаю пока останусь с Катей, а там посмотрим.

— Посчитайте еще и меня! — Раздался яростный голос. Катя недоуменно повернула голову и встретилась с пылающим взглядом Шамуда. — Демоны Гордаза убили мою сестру! Я не могу этого так оставить! Моя армия к твоим услугам!

— Армия, — горько хмыкнул лучник. — Десять калек, хочешь ты сказать? — Наемник тут же грозно фыркнул и ответил.

— Я взял с собой всего одну роту, но под моим началом осталась еще тысяча бойцов. По моему приказу они пойдут и в огонь и в воду. И даже темная империя не сможет устоять перед ними.

— Мы будем мстить, — снова взяла слово Катя. — И Гордаз пожалеет о том что связался с нами. Он дал мне этот меч, и я поняла, что он хочет сказать. Это вызов всем нам. Он принадлежал единственному человеку сумевшему биться с ним на равных. Теперь и нам остается поступить так же.

— Я пас, — слегка зевнул Лазурель. — И Модо как я понимаю тоже. Тем более уже темнеет. Предлагаю провести ночь в храме, а утром направится вниз по реке. Лодки я нашел. Доберемя до цивилизованных земель, а там уже все окончательно решим.

— Хорошо, — упрямо ответила Катя, чей взгляд прямо говорил о том, что отступать она не намерена. А учитывая, что нашлись те, кто её поддержал, можно было прямо говорить о том, что темному властелину была объявлена война. Война о которой он пока не знает…

* * *

Спокойный, мягкий свет двух лун, падавший через узкое окно кельи, освещал небольшую комнату, создавая особое, меланхоличное настроение. Катя, закинув руки за голову, лежала на кровати и с грустью размышляла о жизни. Послебоевой запал, который и явился причиной её столь яростных высказываний, постепенно отступал, раскрывая во всей красе всю глупость данного поступка.

В целом Катя признавала, что Лазурель был прав. С её силами и возможностями, ввязываться в битву с местными Темными Властелинами, было равносильно некой извращенной форме самоубийства. Наверное стоило послушаться своего командира, вступить в наемный отряд, хотя бы к тому же Шамуду, и там уже насобирать всю нужную сумму. Конечно, придется поморочить ему голову, что бы он даже не думал о том что юная волшебница на самом деле вовсе не горит желанием сражаться со злодеем. Но ничего не поделаешь, иного выхода нет.

В теле постепенно начала нарастать сладкая истома, признак того что проклятие Гордаза постепенно начинает действовать. К этому моменту девушка уже наловчилась определять момент и четко знала, что сможет потерпеть до утра. Тем более прямо сейчас ей никуда не хотелось идти. В крайнем случае можно было позвать демона, дрыхнувшего в соседней келье. Имя ему волшебница так и не придумала, но в данном случае это не имело значения.

Что бы хоть как то отвлечься она достала меч. Её страсть по отношению к подарку Гордаза, постепенно начинала принимать пугающие формы. Катя осознавала, что ей тяжело расстаться с оружием и даже в постель она легла вместе с ним. И сейчас, вместо того что бы погрузится в пучины сновидений, она своими тонкими пальчиками ощупывала ножны, плавно переходя к гарде. В сумраке ночи казалось, что драконы оживают под её прикосновениями, их сложенные крылья начинали трепетать, а в глазах разгорался багровый свет.

Рука скользнула к рукояти и внезапно Катя осознала, что её сердце замерло. Вместо безжизненной кожаной оплетки, её ладони сжимали живую плоть. И эта плоть крайне напоминала один, очень знакомый орган… Девушка, не веря своим рукам, напрягла зрение. Действительно, рукоять меча изменялась, постепенно увеличиваясь в размерах. Казалось что каждое прикосновение, каждое поглаживание, заставляло её наливаться силой.

Сама не осознавая, что делает, словно во сне она прикоснулась к рукояти языком. Плоть меча словно вздрогнула, заставив девушку усилить ласки. Разум постепенно уходил куда-то вглубь, уступая место возбуждению. Спроси её в этот момент, зачем она так делает, Катя лишь пожала бы плечами. Она знала лишь одно, желание обладать этим мечом в данный момент превосходило желание секса с любым из встреченных ей мужчин.