Между дьяволом и глубоким синим морем

— Да, Техас, точно… — пробубнила я, снова думая о Ривере, как сдам его, что с ним сделают, и что это сделает со мной. — Мне нужно срочно позвонить, так что… я не могу сейчас разговаривать. Мне нужно вернуться домой и сделать важный звонок…

— Вы не будете против, если я пойду с вами, мэм? — Броди снова снял шляпу. — Вы собираетесь звонить в полицию, верно? Я мог бы подождать с вами и рассказать им, что видел. Мне хотелось бы помочь. Вы выглядите немного измождённой, если честно. Мне уже доводилось видеть мёртвых мальчиков. В Техасе много трупов. Потому мне всё равно.

Но мой разум находился в миллионе миль оттуда, и я не отвечала. Когда я молча начала идти в город, Броди просто последовал за мной. Какая-то частичка меня всё же продолжала отмечать, что творится вокруг, так что это я заметила. Но что толку? Он выглядел как вполне милый, вежливый ребёнок. Ну и что, если он ко мне присоединится и расскажет полиции свою версию истории?

Дойдя до города, мы пошли незаметными тропками, чтобы избежать главной площади. Я не хотела никому объяснять, почему мои ноги по колено в грязи, почему с волос капает речная вода, почему у меня болезненный вид и почему я шагала с каким-то пареньком по имени Броди. Я была уверена, что, если хоть один человек осмелится меня остановить и спросить, что случилось, я сразу во всём признаюсь. Расскажу о сиянии, Ривере, Дьяволе, мёртвом мальчике. Обо всём.

По пути домой Броди вроде бы спросил, куда именно мы идём, и я вроде бы ответила ему, но точно не помнила.

В Ситизене царила тишина. Я пошла в сарай, но Люк сегодня не рисовал. В гостевом доме было тихо. Прижалась ухом к двери и прислушалась: вдруг услышу, как кто-то готовит завтрак, варит кофе, жарит яичницу, или Нили с Ривером дерутся — но ничего не услышала.

Когда я вышла на задний двор, меня пронзила дрожь. В атмосфере чувствовалось что-то плохое, как перед началом бури. Вот только небо было ясным. Ярко светило солнце, воздух был тёплым. Но что-то вызывало у меня мурашки по коже. Что-то вызывало во мне ощущение, что за мной наблюдают.

Я осмотрелась. Никого. Нигде никого не было.

— Понятия не имею, где все. Это… странно.

Броди просто улыбнулся и пожал плечами.

Я начала колебаться. Подошла к ступенькам в Ситизен и подумала о том, чтобы прилечь в кровать. Забыть о том, что я видела. Забыть о мёртвом мальчике с запёкшейся кровью на волосах. Забыть о Даниэле Липе, перерезавшем себе глотку. Забыть обо всём.

Но затем я посмотрела на Броди с его рыжими волосами, ковбойской шляпой, его «мэм» и милым техасским акцентом.

Он тоже видел тело.

Его не забыть. И дело это никак не замять.

— Просто подожди здесь, — сказала я, наплевав на вежливость. — Я схожу к соседям и воспользуюсь телефоном. Будет легче, если ты останешься тут. Ладно?

Броди приподнял шляпу и указал на землю у своих ног, как бы говоря, что он никуда не денется.

Я сделала глубокий вдох и пошла по дороге к дому Саншайн.

Девушки не оказалось на крыльце. Наверное, она тоже ещё спала. Интересно, который вообще час? Саншайн и Люк были ранними пташками, а я не особо знала, чем можно заниматься в такую рань: когда они встают, когда завтракают, как проводят каждое утро? Я никогда не была жаворонком, не считая тех случаев, когда меня будили серьёзные мальчики в 7 утра, чтобы показать мёртвое тело на железнодорожных путях.

Дверь в дом Саншайн была открыта. Я постучалась, но не стала дожидаться приглашения.

Первыми мне бросились в глаза родители Саншайн. Сэм и Касси стояли в гостиной — первый, как обычно, выглядел потерянным и весь в вельвете, а Касси сверкала чёрными волосами и очками. Оба смотрели на что-то на полу.

Что-то на полу оказалось Саншайн. Она лежала на животе и истекала кровью. Кровь шла из раны на виске, стекала по лицу и собиралась в лужицу на полу.

Саншайн заметила меня. Её рот открылся в безмолвном крике. Она пыталась что-то сказать, но с её уст слетали только слюна и ещё больше крови. Девушка закашлялась, и кровь засочилась сквозь стиснутые зубы.

— Может, ударь ещё раз? — предложила Касси. — Смотри, оно пытается пошевелиться.

В руке Сэма была зажата бита, которую я заметила не сразу. Почему я её не заметила? С каких пор у родителей Саншайн, ярых книжных червей, есть бейсбольная бита? Подруга коснулась рукой пальцев моих ног. Я хотела помочь ей, хотела, но не могла пошевелиться. Меня парализовало от шока. Я пыталась закричать, но не издавала ни звука. Саншайн перестала двигаться. На бите были кровь и волосы. Почему я этого не заметила, когда зашла? Саншайн, кровь, бита, меня трясло, я кричала, но молчала…

И тут Касси наконец меня заметила. Женщина улыбнулась. В её глазах застыл странный пустой взгляд, как у мёртвого мальчика на железнодорожных путях.

— Здравствуй, Вайолет. Хочешь чая? То ещё выдалось утречко. В дом пробралась крыса, но Сэм убил её битой. Вон она, у твоих ног. До чего отвратительно создание! У неё наверняка бешенство. Сэм собирается вынести её на двор и сжечь. Вайолет, ты выглядишь расстроенной. Что-то случилось?