Между Дьяволом и глубоким синим морем

Меня всегда удивляло, что взрослые, любящие убивать на корню всё веселье, никогда не пытались заколотить проход. Может, туннель проходил слишком далеко от города для любой группки глупых подростков, чтобы заблудиться в нём и умереть. Или сломать ногу. Или покурить травки. Или избить какого-нибудь бедного отличника и поджечь город с моральной уверенностью и антитуннельной евангелизацией. Или, возможно, недостаток интереса к туннелю был оправдан Блу Хоффманом. И слухами. Мы остановились перед туннелем и уставились на него, как четыре всадника, глядящих сверху вниз на поверженного врага.

— Знаете, — начал Люк, — никто даже не представляет, как далеко он проходит. Предлагаю забыть о продуктовом и проверить это самим. Что думаешь, Ривер? Может, послать девочек за едой, пока мы будем исследовать?

Саншайн застонала.

— Точно. Я девчонка, поэтому слишком боюсь идти в туннель. Пошёл ты, Люк!

— Говорят, там живёт лунатик, — сказала я Риверу, уперев руки в бока и слегка покачивая ими, чтобы жёлтая юбка Фредди привлекательно облегала мои ноги. Затем поняла, что такое поведение больше подходит Саншайн, и перестала.

— Продолжай, — сказал Ривер. Он улыбался, и в его карих глазах читалось веселье и спокойствие, а также некое стремление.

— Эта история передаётся из поколения в поколение ещё с нашего детства, а может, и раньше, — продолжила я. — Жил один мужчина по имени Блу Хоффман, он отправился на войну, где убивал людей. Это свело его с ума. Потом он вернулся домой. После этого начали исчезать дети. К тому времени как копы начали искать Блу, он тоже исчез. Детей так и не нашли. Говорят, Блу живёт глубоко в туннеле и держит их в качестве рабов — они никогда не видят солнца и бегают, как мыши в темноте, практически ослепшие, питаются сырым крысиным мясом, и стали злыми, как сам Дьявол.

Люк покачал головой.

— Не могу поверить, что ты это помнишь, Вайолет. Я перестал верить в эту историю ещё в детском саду.

Я пожала плечами, отказываясь соглашаться, что это глупость.

— Это личная сказка нашего городка. Дело не в том, веришь ты или нет. Просто нужно продолжать распространять историю.

Несмотря на то, что Люк якобы не верил в эту легенду, я знала, что туннель пугал его. Внутри было так темно, что фонарик едва освещал тьму. И мысль о каком-то бедном пропавшем ребёнке с липкой бледной кожей и ослепшими молочными глазами, следящими за тем, как ты спотыкаешься по пути, ребёнке, который ожидает нужного момента, чтобы провести влажными пальцами по твоему лицу, прежде чем впиться двумя острыми зубками в твою шею… Ну, этого было достаточно, чтобы держать всех, даже моего брата, подальше от туннеля.

Мы с Саншайн и Люком провели вместе пять лет, считая этот год, и мы проходили мимо туннеля сотни раз по дороге в город, но ни разу никто из нас не прошёл больше пары дюжин шагов. Даже в прошлом году, когда Саншайн взяла меня на слабо, чтобы я прошла до конца, а затем угрожала начать целоваться с Люком прямо при мне, если я дам слабину. Далее последовал долгий и громкий поцелуй, и всё равно я не пошла, хоть и щурилась на них. Дело в том, что они оба знали, что я была нецелованной, как монахиня, и решили, что я хочу, чтобы так всё и оставалось. Их поцелуй привёл к тому, что наша компания «один за всех и все за одного» превратилась внезапно в «двое против одной».

Но, в любом случае, теперь с нами был Ривер, и Люку хотелось его поразить, так что туннель нам встретился очень кстати.

Ривер вытянул руку и обвил её вокруг талии Саншайн.

— Как насчёт того, чтобы мы с Саншайн заглянули внутрь, пока вы, близнецы, постоите на стрёме? Что скажешь, Саншайн? Поищем этого поедающего крыс лунатика?

Та улыбнулась, что, похоже, взбесило Люка. Я тоже не была довольна ситуацией. Ривер повёл девушку в туннель. Они сделали один шаг внутрь, затем второй, а после исчезли в проклятой тьме.

Люк начал мерить шагами землю, его светлая кожа приобретала красный оттенок от жары, а каштановые волосы пламенели под солнцем, совсем как у папы. Наконец, он просто лёг на землю и посмотрел в небо. Я тоже плюхнулась на траву на дорожке, неподалёку от туннеля. Затем сняла свои шлёпанцы и задумалась, какого чёрта Ривер повёл Саншайн туда. Одну.

Люк повернулся и уставился на меня своими злыми глазами каштанового цвета. На мою одежду.

— Вижу, ты надела юбку Фредди. Зачем? Это странно, сестрёнка. Это чертовски странно. Этой юбке лет сто. Придаёт тебе сумасшедший вид.

Я расправила жёлтую юбку, мои пальцы пробежались по мягким складкам, и не ответила ему. Я начала носить вещи Фредди чуть ранее этим годом, лишь некоторые старые юбки и платья времён бабушкиной молодости. Достаточно выросла, чтобы они мне подходили. Это не было так уж странно. Кроме того, сейчас было лето, а это сезон, когда моя тоска по Фредди обострялась и углублялась. И если я хотела носить её старые платья, значит, так тому и быть.

«Почему мой брат такой, Фредди? Почему он не может хоть иногда быть милым со мной?».