Между Дьяволом и глубоким синим морем (ЛП)

— Посмотрим-ка. Думаю, первым делом мы должны навсегда избавиться от Нили. Он не может искрить, а даже если бы и мог, я бы всё равно не хотел с ним веселиться. У него нет твоей… моральной неоднозначности, Ривер. Мы с тобой одинаковые, брат. Ты просто пока этого не знаешь.

Ривер проигнорировал его.

— Люк, опусти нож. Опусти этот нож.

— Не могу, — ответил он напряжённым голосом, не сводя глаз с шеи Нили. — Этот ублюдок хотел украсть мой скот и изнасиловать сестру. Я должен держать нож, чтобы он не сбежал.

Ривер попытался снова:

— Нет, не должен, Люк. Это обман. Опусти руку.

Он покачал головой.

— Не могу. Это больно.

Мне хотелось накричать на Люка, как я кричала на Нили. Хотелось упасть на колени и молить Броди отпустить их, как я молила ради Ривера, но понимала, что во второй раз это не сработает.

— Прекрати, Броди, прекрати, просто прекрати! — всё равно закричала я.

— Я убью тебя, — прошептал Нили. — Я изуродую твоё лицо собственными кулаками. Попробуй посмеяться, пока будешь давиться своими зубами, больной ублюдок.

Пока он говорил, нож впился глубже в его шею. Под серебряным лезвием выступили алые капельки. Ривер увидел это и издал громкий, гневный, гортанный рык. Затем схватил моего брата за руку и начал тянуть.

— Брось нож, Люк! Брось!!!

Рука Люка начала опускаться, но тут он закричал. Он кричал и кричал. Кричал, как в тот раз, когда выпал из окна Ситизена в десять лет и приземлился на ноги, которые, естественно, сломались. Кричал, кричал, кричал.

Ривер отпустил его и отошёл. Рука Люка взметнулась к горлу Нили, и крики прекратились.

— Я же говорил, — встрял Броди. — Не мешай моим жертвам. Им это не нравится.

Ривер отвернулся от Люка и от крови, капающей с шеи Нили и пачкающей его рубашку. Он посмотрел на Броди, и в его глазах затаилась глубокая, мрачная обида, а также ужас и ярость. Ривер положил руку на сердце.

— Знаешь, Броди, я вижу цвета. Цвета людей. Не знаю, говорил ли тебе об этом папа.

Мальчик кивнул.

— Говорил. Но мне было плевать, потому что я их не вижу, да и толку от этого никакого.

— Ну, большинство людей сделаны из ярких цветов, — продолжил Ривер, словно не услышал его. — Розовый, жёлтый, голубой, зелёный. Но не ты. Ты — чёрный. Чёрный, как кофе на фоне ночного неба. Я… я никогда не видел такого прежде…

Его глаза были напуганными.

Броди улыбнулся. Кривоватой улыбкой. Улыбкой Ривера и Нили.

— Я особенный, не так ли? Я всегда это говорил, но теперь так начнут думать все. Ривер, ты не мог бы смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю? Я вижу, что ты пытаешься использовать своё сияние. Чувствую это, как электрический поток от твоего тела к Люку. Но ты не практикуешь своё безумие. Ты слишком, слишком, слишком здравомыслящий. Высушенный и слабый. Ты можешь только стоять, игнорировать меня и смотреть на Люка, пытаясь что-то сделать с собственным сиянием. Но не выходит. Ты недостаточно безумен, братец, уж поверь мне. Мои искры будут водить хороводы вокруг твоих.

Броди провёл рукой круг над головой и стукнул каблуками сапог, как Дороти из «Волшебника страны Оз».

— Чёрт, да это только начало, — безумные зелёные глаза Броди светились от возбуждения. — Подожди, пока увидишь, на что я способен. Можешь не сомневаться, это будет чертовски весело. И в конце ты будешь моим самым ярым поклонником. Поверь, братец. Моё время пришло.

Мы не шевелились. Не произносили ни слова.

Броди тяжко вздохнул и ссутулился, словно окончательно в нас разочаровался.

— Чёрт. Мне скучно. Как насчёт того, чтобы приступить к веселью?

И тут он посмотрел на меня. В глазах вновь заплясали чёрные пятнышки.

— Вайолет, — позвал он. — Подойди сюда.

Я закрыла глаза и покачала головой.

— Вайолет, иди сюда. Ты поможешь мне убедить Ривера. Иди сюда. Живо.

Что-то сверкнуло в свете. Ривер кинулся передо мной, но Броди извернулся, и я почувствовала острое жжение на щеке. Прижала руку к лицу.

И тогда всё началось.

Глава ²⁸

Ривер не единожды использовал на мне сияние. Использовал, чтобы я увидела Дьявола Джека. И свою мать. Чтобы успокоить меня после самоубийства Даниэля Липа. Но сияние Ривера было нежным, соблазнительным. Оно подкралось ко мне, как сумерки, и стало такой частью меня, по которой я скучала, когда она пропадала, словно солнце под конец дня. Может, магия Ривер и была плохой, но по ощущениям… она была хороша.

В отличие от магии Броди.

Я почувствовала, как стальная рука сжала мой мозг в кулаке. Чувствовала, как его металлические пальцы проникают внутрь и жмут сильнее, сильнее, сильнее.

Больно. Господи, до чего же это было больно!

Я боролась. И хватка ухудшилась. Меня сжимали так сильно, что мой разум превратился в месиво — густое, маслянистое, сочащееся месиво.

Я перестала бороться.