Между двух гроз

– Если ты по делу – давай, рассказывай, – лейтенант был сыт по горло желающими поболтать, поделиться сплетнями, поэтому решил поскорее закончить этот почти и не завязавшийся разговор.

– А ну-ка останови его, расскажи ему всё как есть, – Олег услышал шёпот позади себя, но даже не обернулся, так как было ясно, что никого там не было и не могло быть.

– Расскажу, оставь меня, оставь меня, я сам всё расскажу, не надо мне говорить то, что я должен делать, я и так делаю, не знаю даже что, – Олег сказал это так громко, что участковый, уже зашедший в двери отделения, остановился и обернулся.

Два милиционера под руки вели пьяного, грязного, отвратительно одетого мужчину. Поднявшись с чужой помощью на крыльцо, в дверях он вдруг споткнулся, повис на руках конвоиров, широко улыбнулся и растёр блевотину рукавом по лицу.

– Палыч, ну чего смотришь – с твоей территории, между прочим. Иди и разбирайся, – один из милиционеров, совсем молодой, видимо, был сыт по горло подобной клиентурой, недовольно смотрел на участкового.

– Сейчас приду – глаза бы мои не видели этого чебурашку. Ну, так что ты хотел сказать? – участковый перевел разговор на Олега, теребя в нетерпении пуговицу на рукаве.

– Это я его убил. Но я его не убил, он жив. Он сейчас слышит нас, – быстро произнес Олег и только теперь обернулся назад, но, конечно, никого там не было.

– Кого? – впрочем, участковый уже догадывался, о чём говорит Олег. Он понял что-то ещё тогда, вечером у озера, но списал это на свою мнительность и усталость. Сейчас же всё становилось более или менее ясно.

– Ну, вот видишь, как просто это было сказать. Теперь ты уже не отвертишься. Видишь, как всё просто. Ты испугался меня – и всё сам рассказал, – Олега этот шёпот уже начал выводить из себя.

– Уйди, что тебе ещё надо? Я не тебя испугался! – Олег крутил головой, не зная, куда смотреть и к кому обращаться. Участковый всё воспринял на свой счет.

– Знаешь, парень, давай-ка или я вызываю наряд и мы работаем жёстко, или ты рассказываешь всё как есть, не придуриваясь. Идём, – участковый довольно грубо дёрнул Олега за плечо.

Еще через десять минут старший лейтенант милиции Алексей Павлович Зверев, которого все знали как Палыча, уже был в курсе всего в подробностях, достаточных для того, чтобы сделать некоторые бесспорные выводы. Олег сидел здесь же, в кабинете на старом стуле с разодранной красной обивкой – когда-то это был очень дорогой стул. Впрочем, когда-то и Олег с трудом мог представить, что он будет вот так вот сидеть и гадать о том, как всё сложилось глупо и непросто одновременно. Олега никто не задерживал, не сковывал в наручнике, не запирал в обезьяннике, однако чувство несвободы, скованности, виновности просыпалось где-то внутри и душило и изничтожало все остальные чувства. Рассказывая о том, что произошло несколько дней назад, он ни слова не сказал о своих друзьях, не обмолвился и о шёпоте, и о том, кого он видел тогда вечером в отражении в озере.

Вокруг суетились. Звонили телефоны. Люди приходили и уходили, садились рядом на такие же старые стулья с драной обивкой, потом вдруг вскакивали, куда-то исчезали, а потом прибегали вновь. Палыч куда-то звонил сам, ему передавали по рукам телефон из соседнего кабинета – тогда Палыч нагибался над столом, чтобы дотянуть голову до трубки, так как длины шнура не хватало. Потом появились бумаги, много бумаг, в которых Палыч со знанием дела копался, доставая то одну, то другую, то убирая их на место.

Олег не заметил, как прошли четыре часа. Так быстро время в его жизни ещё не летело никогда. Он не слышал слова, не замечал лиц, вообще забыл, где он находится и зачем. Никто не шептал больше. Пропала какая-то тревога. Перестала болеть голова.

– Вот тебе, – вбежавший в комнату мужчина в ярости ударил Олега коленом в лицо, кровь хлынула рекой из носа, – Это ты, я сейчас убью тебя!

Палыч схватил нападавшего за руку и строго сказал: «Хватит, не надо!». Он сел на стул рядом с Олегом и заплакал навзрыд. В дверях стояла молодая женщина. «Его родители», – догадался Олег.

– Вы должны его задержать как-то, это убийца моего сына», – она произнесла, пытаясь сдерживать себя.

– Так, всё, мне надоело. Я вам звонил не для того, чтобы вы приходили и устраивали здесь побоище. Всё, уже всё случилось! – Палыч не знал, что ещё можно сказать в такой нелепой ситуации. Убийца и родители жертвы находились одновременно в его малюсеньком кабинете с решёткой на единственном маленьком окне. Атмосфера была накалена, а он, Палыч, подумать только, защищал убийцу!

– Садитесь! – Палыч не просто сказал, а буквально приказал матери Саши. Женщина покорно села на такой же потёртый старый стул с красной рваной обивкой, на которых уже сидели её муж и Олег – убийца её сына.

– Я прошу, – мать Саши волновалась, – прошу задержать его.

– Он никуда не денется, – строго ответил Палыч.

– Но…