Между двух огней

Для буднего дня там было многолюдно. Не то чтобы яблоку негде упасть, но многие места были заняты болтающими людьми. Никто даже не взглянул на них, пока они шли по открытому пространству между баром и сценой. Они выбрали места поближе к сцене. Северин заметила инструменты и людей, проверяющих микрофоны. Лицо Максена лучилось удовлетворённостью. Это вызвало у Северин улыбку. Ещё чуть-чуть — и он запрыгает от счастья, как маленький ребёнок.

— Почему мы здесь, мистер Слоан?

Ладонь Максена снова оказалась в её излюбленном месте: на задней части его шеи. Он несколько раз потёр шею, затем нервно задёргал ногой.

— Мой приятель обнаружил «Кассер» пару месяцев назад. Я стараюсь приходить сюда, когда играет определённая группа.

Северин повернулась в кресле и посмотрела на сцену.

— Как они называются?

Максен улыбнулся, обнажив прямые белые зубы, и Северин увидела на его левой щеке небольшую ямочку.

— «Разбитые колени».

От его заразительной улыбки губы Северин тоже сложились в широкую улыбку.

— «Разбитые колени»? Звучит как рок. Они будут орать, а не петь? Надо было прихватить беруши?

— Полегче с расспросами. Нет. Это насчёт беруш. И нет, чёрт побери. Это про ор.

— Они мне понравятся?

Максен откинулся в кресле и скрестил руки на груди. В своей тонкой серой футболке и чёрной рубашке с длинными рукавами он выглядел по-домашнему, но сексуально. Северин посмотрела на его руки. Тёмные волосы на них блестели в ярком свете сцены. Максен опустил руки на живот. Северин уставилась на проступившие мускулы. Спасибо яркому свету.

— Подожди, пока услышишь, ладно?

Свет в помещении погас. Северин не смогла бы рассмотреть своей собственной руки.

— Боже. Электричество пропало? Нас всех зарежет какой-нибудь деревенский идиот?

— Расслабься. Просто группа выходит.

— Им нужна полная темнота? Потому что, должна сказать, меня это пугает.

— Просто подожди чуть-чуть, — прошептал Максен.

Спустя мгновение прожектор сменил направление и стал освещать только сцену. Заиграла гитара, к ней вскоре присоединились барабаны. Всего на сцене было четверо парней. Всё внимание направлено на солиста. Он схватил микрофон и начал петь неизвестную Северин песню. Мелодия была запоминающейся, и вскоре Северин уже двигала ногой в такт. Она наклонилась к Максену и приставила ладонь ко рту.

— Они очень похожи на «OneRepublic».

Он кивнул и снова сфокусировался на сцене.

— Классные, правда?

Все два часа, что они слушали «Разбитые колени», с лица Максена не сходила улыбка. Северин могла бы смотреть на него всю ночь.

Когда они вышли из паршивого бара, Северин вздохнула и посмотрела на Максена.

— Я не знала эту сторону тебя.

— Какую?

— Любовь к музыке. Ты играешь на чём-нибудь? — спросила Северин.

— Ха. Нет, чёрт побери. Когда я был ребёнком, мама заставляла меня брать уроки фортепиано. Это определённо не моё. Я предпочитаю наблюдать.

— Чего ещё я о тебе не знаю? — поддразнила Северин.

Максен пожал плечами, пытаясь выглядеть скромно. Затем он вытянул руки, легко подхватил её и поднял в воздухе. Северин почувствовала себя лёгкой, как балерина. Она взвизгнула и рассмеялась.

Он продолжал идти, а её локти покоились на его плечах, пока он медленно нёс её прочь от бара.

— Я подумываю отнести тебя в одно из этих зданий, — признался Максен.

У неё было много причин перестать улыбаться после этого заявления. Они в самом опасном районе города. Но она не могла думать ни о чём другом. Все причины вылетели из головы, когда Максен повернул налево и направился в сторону тёмной аллеи, прочь от освещённых улиц. Ноги Северин коснулись земли, и она почувствовала под ступнями неровный бетон. По ощущениям он был таким же разбитым, как и выглядел. Максен заставлял её отступать, пока она не почувствовала спиной кирпичную стену.

— Страшно?

Он подошёл ближе, полностью закрыв её телом от остального мира. Северин покачала головой.

— Нет.

Максен кивнул и потянулся, чтобы развязать её шарф. Он красной тряпкой повис на шее, как развязанный галстук. Холодный ветер защекотал шею. Северин крепко сжала зубы, чтобы удержать вздох. Её кожа покрылась мурашками, и она знала, Максен видит это. Он видел всё. Его огрубевшие руки коснулись ее. Максен повернулся боком. У неё внутри всё сжалось от прикосновения его ладони.

— Иногда мне кажется, что тебе стоит меня бояться.

Северин посмотрела на лицо Максена. Его пальцы непрерывно гладили её кожу, и она мысленно молилась, чтобы не закрыть глаза от её прикосновений.

— Почему... — Северин облизала губы и попыталась говорить уверенно. — Почему я должна тебя бояться?

— Ты наделяешь меня властью, а я не знаю, что с ней делать. Я не могу даже доминировать над тобой, как я могу иметь какую-то власть над нами?

— Не спрашивай. Просто бери, что дают, — посоветовала Северин. Если бы он не послушался, она бы сама это сделала.