Между двух огней

Мы разлили по полному, и залпом выпили. По молчаливому уговору обсуждение решили отложить до Брюсселя. То есть до завтра. Но, на всякий случай, говорили по-русски.

— Нет, я понимаю, Кольцов, ты собрался жениться, и поэтому ехал так, чтоб мы погибли. Ты делал все, чтоб покончить с собой, и со мной заодно! Но ты при этом еще и курил!!! Это запредельный цинизм.

— Барон, обычная езда по срочному делу, не должна вас так тревожить. Нужно будет как-нибудь вас покатать по-взрослому.

— Низачто!

— О! У меня есть отличная идея. Сейчас появились парашюты. Как вы смотрите, Яков Карлович, на то, чтобы прыгнуть из самолета с высоты один километр? Прекрасное, невесомое, парение. Весь мир у ваших ног!

— Как ты говоришь, зовут госпожу Гидеонову?

— Яков, держи себя в руках. Ариадна идет перед цианидами. А есть ведь и другие способы!

Отель Бель на авеню Леопольд, недалеко от вокзала. Пятикомнатный номер нам откровенно впарили. Мы были еще датые. Я сразу попросил связать меня со Швейцарией. Замок Мезокко. Господин Ламанов.

Через двадцать минут в номере зазвонил телефон. Портье сообщил, что для меня сообщение. Зачитать?

— Айвен! Добрались хорошо. Остановились в Женеве. Все нормально. Звони туда.

Глава 28

Еще через пол часа дозвонился до Женевы. Савва был бодр.

— Мы ночью прилетели. Девчонки спят еще. А Соломоныч сразу своим позвонил. Тут такая толпа набежала! И все в черном, с пейсами, наглые. И прут, Ваня, бля, таким буром прям. Ну, думаю, где ж мне вас складывать, квартира-то не очень большая. Только самым наглым по тыкве настучал, Соломоныч выполз, не калечь их, говорит, Савва Игнатич, это за мной.

— Как он в Париже-то оказался? Его что, из Антверпена привезли?

— Не, он бля, аукцион готовил, с покупателем встречаться приехал. Ну, его на входе и повязали, сердешного. Он просил передать, что завтра вас ждет в Антверпене, у себя на вилле в Миддельхейме. А сегодня просил вас сходить на королевский прием, вам пришлют приглашение.

— Прямо обложил. Ладно. Ближе к обеду еще позвоню. — я повесил трубку.

— Ну как там, добрались? — спросил Яков.

— Тейманиса соотечественники сразу увезли в Бельгию. Он настаивает на нашей встрече.

— Будем встречаться?

— А то! У меня к нему масса вопросов. И лучше бы, для него, чтобы ответы были исчерпывающими.

В дверь постучали, вошел лакей с серебряным подносом, на котором лежал изящный конверт.

— Господам Колтцофф и Мейдель, из королевского дворца!

— Оставьте. Благодарю вас.

А крут ювелир. Сейчас начало одиннадцатого. Если его везли самолетом, то дома он был под утро. И, явно не заморачиваясь, позвонил в секретариат дворца с убедительной просьбой о приглашении двоих господ. Совершенно уверенный, что ему не откажут.

— Что это? — спросил Яков.

— Это, барон, сообщение, что вы, сегодня вечером, отправляетесь на прием в королевский дворец. Тейманис боится, что мы умчимся обратно в Париж, и организует культурную программу.

— Приглашение на нас обоих.

— Я не пойду, если спросят, скажи что у меня глисты.

— Вот мужлан ты, Кольцов. В обществе принято говорить — занедужил.

— Тебе виднее. Только, Яков Карлович. Не тяните свои грязные лапы к королеве! Пока что, вас могут пришибить только в Центральной Африке. И мне совершенно не нужно, чтобы, встреть я на улице короля Дании, он сделал вид, что я ему неприятен. И все из-за того, что мой товарищ трахнул королеву Бельгии за портьерой.

— Хорошо. Ты прав, что там, графинь не будет? Но ты может все же объяснишь, что происходит?

— Нууу… если я правильно понял ситуация следующая. Пару лет назад компания Де Бирс под управлением господина Оппенгеймера добилась полной монополии на алмазном рынке. Причем — не только в добыче. Но, что важнее, в обработке. Но тут ассоциация ювелиров Бельгии проводит аукцион. По продаже трех месторождений.

— А при чем здесь Ротшильд?

— Заметьте, барон, я никому не сказал, что он — серость. Дело в том, что структуры Ротшильдов являются финансовым оператором сделок Central Selling Organisation. Главного мирового продавца алмазов. Проще говоря, все деньги от мировой торговли алмазами идут через Ротшильдов.

— То есть, сэр Энтони приказал уничтожить носителей информации?

— Да нет. На этом уровне так не говорят. Разобраться. Эдак невнятно. Типа — решить вопрос. Ну а исполнители, в меру понимания, принялись решать. Выяснили что организатор Тейманис. Он как раз удачно поперся в Париж из родных стен. Прихватили его и расспросили. Узнали, что некто Кольцов обладает исчерпывающей информацией. Дальше — заложник и шантаж. И, судя по тупости и небрежности действий, в живых решили никого не оставлять. Но наткнулись на нас, четких и дерзких.

— И что теперь? Отменяем сделку?

— Поговорим с ювелиром. Можно и отменить. Проблема всего одна. У нас нет вменяемой альтернативы.

— А что с Ротшильдом? Сразу заявляю. В Англию лучше лететь самолетом. Терпеть не могу пароходы!

— Экий вы, Яков Карлович, кровожадный! Только я не стану уподобляться этим ушлепкам. А буду действовать со стопроцентной уверенностью в успехе. Соберу информацию. Подготовлюсь. Поэтому, барон, что?

— Что?