Между двумя мирами

Высокий, довольно изящного сложения Бестужев действительно обладал приятной, можно даже сказать красивой внешностью, тогда как Шафиров являлся обладателем довольно впечатляющего брюшка, которое даже утягивающий камзол не сумел скрыть. Головин же был какой-то средний: среднего роста, среднего сложения с обычным ничем особо не примечательным лицом. Все трое были в париках, и это обстоятельство заставило меня поморщиться, я уже привык к тому, что меня окружают люди относящиеся к этому предмету гардероба как минимум с подозрением. Дверь шатра снова распахнулась, и гвардеец внес три стула, на которые я указал прибывшим. Они сели, переглянулись, затем Головин откашлялся и начал говорить. Петька с Трубецким давно уже обратились в слух, их даже не сразу было заметно, так тихо они сидели.

— Государь Петр Алексеевич, Фредрик Гессенский решил нарушить любые договоренности о мире между Россией и Швецией. В настоящее время он, заручившись поддержкой Речи Посполитой, готовится выдвинуть к границам Российской империи объединенную армию Швеции, Литовского княжества и Польши, а также, если никто не вмешается в его планы, то и войска Пруссии могут присоединиться к нему в его походе, коий он назвал «Возвратом утраченных исконных швецких территорий».

— Вот оно что, — я задумчиво принялся крутить трость, стоящую на полу. — Я думал, что Фредрик пока что только рассматривает потенциальные возможности, а он, оказывается, уже со всеми договорился. А Август, вот же сука продажная, — перестав крутить трость, я поднял голову и в упор посмотрел на Головина. — А что Курляндия? Как она отреагировала на подобный демарш?

— Курляндия… — Головин поморщился и вытер вспотевший лоб. — Они не будут воевать против России, но согласились предоставить проход по их территории Фредрику, ежели тот ему понадобится.

— Понятно и вполне ожидаемо, — я стиснул зубы и снова принялся крутить трость, которая скоро уже дыру в полу шатра протрет, если я не оставлю ее в покое. — А куда смотрит Горн? — я снова посмотрел на Головина, мысленно торопя его с ответом, про этого фактически правителя Швеции, который воевать с нами вроде бы не собирался.

— В настоящее время, наверное, на Землю с облаков, а может и со сковородки, ежели не сумел Петра убедить в своей безгрешности, — на меня словно ушат с холодной водой вылили. Да как же так-то? — Умер Арвид Горн уже месяца три назад. Удар его хватил. И сразу же Юлленбург принялся сейм к войне склонять, тем более, что все уже к ней, как оказалось, было готово. Он был убедителен, и почти все проголосовали «за».

— Твари, редкостные притом. На что они рассчитывают? — я подался вперед. Война с объединенными силами этого триумвирата – это, конечно, неприятно, но не смертельно. Если Пруссия присоединится – вот тут придется поднапрячься, но у Пруссии нет самого главного, у нее нет Фридриха, зато он есть у меня, а командовать войсками и со сломанной ногой можно. Так что есть у этой гниды Фредрика туз в рукаве, вот как пить дать есть. Иначе ему просто не на что было бы рассчитывать, последнее в войне с Российской империей потеряет, потому что я не дед, я совсем-совсем неблагороден, и вполне могу Фредрика без штанов оставить, не то что без страны. Ну а что, быть королем в изгнании – это во все времена было модно.

— Вот на этот вопрос смогут мои товарищи по несчастью ответить, — Головин устало откинулся на спинку стула. — Я-то успел буквально за пять часов до того, как меня пришли бы арестовывать, сбежать из Стокгольма.

— Да, на этот вопрос я могу ответить, — Бестужев не сводил взгляда с моей трости, как будто я своими хаотичными движениями его загипнотизировал. — Я уехал из Англии, но связи с ней не потерял. Но начну с того, что тоже успел уехать за пару дней до своего задержания. Так что у меня есть все причины полагать, что Фридрих-Вильгельм может принять предложение Швеции, — ну теперь понятен столь неласковый прием в Берлине. Ну а что с нами расшаркиваться, если в итоге уже обдумываешь план, как по нашим трупам свою армию повести. Ну ничего, Фридрих-Вильгельм, ты еще не раз своего изгнанного сына вспомнишь, помяни мое слово. — А вот теперь об Англии. Петр Павлович привез тревожные слухи с этих островов, а мой друг, подтвердил их, передав мне письмо с нарочным. Фредрика поддерживает Георг, государь Петр Алексеевич. По моим расчетам в тот момент, когда мы подъезжали к этому шатру, еще не зная, что на твой отряд, государь, так подло напали, в Балтийское море должен входить английский флот в двадцать семь вымпелов. С тремя линкорами и пятью фрегатами во главе.

Бум! Трость стукнулась о землю с такой силой, что раздался звук глухого удара.

— Что? — я привстал, тяжело опираясь на трость, потому что чувствовал, как дрожат ноги.

— Так оно и выходит, государь Петр Алексеевич, — подал голос Шафиров. — Лорд Уолпол потерпел крах, когда не смог наладить отношения Англии с Австрией. И тут откуда-то вылез этот Питт. Вчерашний школьник, он каким-то образом сумел сдружиться с принцем Уэльским и предложил вариант с женитьбой наследника на Марии-Терезии…