Между эльфом и дроу

Слишком хорошо я успела узнать эту женщину. Но она сама сделала выбор. Ей придется жить с этим. И мне тоже. Правда, в моем случае остались считанные дни. Хотя с чего я так оптимистична? Может, даже часы. Кто знает, когда меня решат умертвить.

Файлия вдруг соскочила с табурета и бросилась ко мне. Упала на колени рядом с моими ногами и стала снова и снова просить о прощении. В какой-то момент я просто устала от этого. Подняла ее за плечи и вытолкала к двери. Бешено забарабанила по деревянной, окованной железом, поверхности.

– Эй, заберите ее отсюда! Кто-нибудь!

Не прошло и минуты, как дверь отворилась, словно за ней караулили. Молчаливый орк с почтительностью, хоть и немного грубовато, вывел Файлию наружу и запер дверь. Я же вернулась к столу, снова села на табурет. Уронив голову на сомкнутые на столешнице руки, расплакалась, выплескивая нервное напряжение. Как я ни пыталась казаться сильной, мне плохо удавалось обманывать саму себя. Я безумно боялась смерти.

***

Через пару часов после визита Файлии меня повели в ратушу. На улице собралась целая толпа. На этот раз настрой у нее явно был агрессивный. Видимо, весть о том, кто я, уже разнеслась по всему городу. Едва люди меня увидели, как поднялся невообразимый гул. Меня осыпали градом оскорблений, кто-то даже швырнул гнилыми фруктами. Если бы не конвой из четырех орков, оттесняющих толпу, словно ледоколы, меня бы растерзали на месте.

Только тут я осознала то, что до этого как-то ускользало от внимания. Или чего я не желала замечать. Ни одного ребенка вокруг. Самым молодым было не меньше шестнадцати. Столько же, сколько и мне. Из-за того, что я появилась на свет, в этом мире не рождались дети. Целому миру грозило вымирание. Для этого мира я стала ядерной войной, иначе не скажешь.

Я понимала, почему они все желают моей смерти. Но все равно не хотела умирать! Пусть даже по всем законам жанра должна бы пафосно воскликнуть: «Убейте меня! Я готова пожертвовать собой ради спасения целого мира!» Но не готова была. От одной мысли, что меня сейчас приговорят к смерти, сердце бешено колотилось в груди, а по спине пробегали струйки липкого пота.

Я заставила себя смотреть под ноги, чтобы не видеть искаженных ненавистью лиц. Даже не знаю, было ли среди них хоть одно, озаряемое жалостью ко мне. Вряд ли. Но я не могла себя заставить в этом убедиться наверняка.

– Арина! – послышался из толпы взволнованный вопль.

Меня будто молнией ударило. Я резко повернулась, отыскивая глазами Дриана. Тут же один из орков грубо толкнул меня в спину, приказывая идти дальше.

Я даже не увидела напоследок любимого лица. Позволят ли ему хотя бы присутствовать на казни?! Или меня так и убьют, не разрешив хоть кому-то поддержать в самую тяжелую минуту. И все же то, что он пришел, захотел увидеть меня, немного согрело сердце. Хотя я не тешила себя иллюзиями. Им могла руководить всего лишь жалость. Это ровным счетом ничего не значит. Хотя в моей ситуации все уже ничего не значит.

Зал для заседаний совета располагался на первом этаже ратуши. Громадное помещение, чем-то напоминающее амфитеатр или аудиторию в университете. На разной высоте стоят скамьи, в центре что-то вроде сцены и трибуны.

На переднем ряду восседали члены совета. Все остальные места занимала, по всей видимости, элита города. Темные и светлые эльфы, гномы и орки.

Ни одного человека. И ни одного знакомого лица, помимо Кальма. Дриана сюда явно не пустили, как лицо заинтересованное, а Файлия вряд ли решилась прийти сама.

Думаю, судебное заседание будет скорее формальностью. Решение уже принято, осталось его огласить. Судя по всему, мне даже адвокат не полагался. Хотя его ко мне тут приставлять было бы форменным издевательством.

За трибуной стоял темный эльф весьма привлекательной наружности. Уловив в его лице сходство с Дрианом, я сообразила, что это наверняка его отец. Хотя вряд ли мне это как-то поможет. Судя по хмурому взгляду, брошенному им в мою сторону.

Пока меня вели к небольшой клетке, стоящей на сцене чуть поодаль от трибуны, я ощущала сотни взглядов, устремленных со всех сторон. Вот когда я впервые почувствовала себя цирковым уродцем. Смотрели так, будто у меня волосы по всему телу, словно у Чубакки, или вторая голова выросла. Лишь взгляд Кальма придавал сил. Он смотрел, словно не было никого больше в этом огромном помещении. Только мы вдвоем. Поневоле я порадовалась, что в моей жизни есть этот мужчина. Не даст окончательно упасть духом. Поддержит до самого конца.

От последней мысли засосало под ложечкой. Я снова ощутила близость смерти.

Меня поместили в клетку и начали этот фарс под названием суд.

Отец Дриана стал произносить речь. Все сводилось к тому, что ему глубоко прискорбно, что его сын оказался столь недалеким – не догадался, кто я такая. Но он поможет исправить досадное недоразумение и собственной рукой готов уничтожить непотребное создание, навлекшее немилость Айлинара на этот мир.

Потом выступали еще несколько членов совета. Они вспоминали давнюю историю с моими родителями. Следовали слова осуждения и негодования.