Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век (адаптирована под iPad)

Князья Шуйские происходили от старшего брата Александра Невского – то есть генеалогически были родовитей московских Рюриковичей и всегда помнили об этом. Пик могущества Шуйских пришелся на годы малолетства Ивана IV, когда эта семья фактически управляла государством. Будущий Грозный ненавидел узурпаторов и, войдя в возраст, велел слугам умертвить регента Андрея Шуйского (1543).

После этого влияние рода уменьшилось. Внук убитого диктатора Василий Иванович начинал службу с низших придворных должностей. Его карьера вся состояла из взлетов и падений.

Первый раз он чуть не погиб в конце царствования царя Ивана – чем-то разгневал старого деспота, был заточен в темницу и спасся только чудом.

Потом, уже при царе Федоре, род Шуйских проиграл Годуновым в борьбе за первенство, и Василий вместе с родней угодил в опалу.

В третий раз, как мы помним, он провинился перед Лжедмитрием и чуть не сложил голову на плахе.

Но всякий раз, упав, Василий Иванович поднимался – и взлетал выше прежнего. Борис Годунов и Дмитрий не доверяли ему, но ценили за ум, распорядительность и полезность. Немалую роль играло и то, что князь Василий считался главным «экспертом» по Угличскому делу, которое с 1604 года обрело огромную важность. Тогда, в 1591 году, Шуйский возглавлял следствие по делу о смерти маленького Дмитрия и потом неоднократно менял свою позицию: то царевич зарезался сам, то его спасли от убийц, то все-таки убили и так далее. Не нужно удивляться тому, что современники каждый раз относились к свидетельству старого лиса с доверием – он всегда говорил то, что от него хотели услышать.

В мае 1606 года Шуйский наконец доманеврировал до царского трона.

Новый государь был хорошо на шестом десятке, держался и выглядел не по-царски: «с наружностию невыгодною (будучи роста малого, толст, несановит и лицом смугл; имея взор суровый, глаза красноватые и подслепые, рот широкий), даже с качествами вообще нелюбезными, с холодным сердцем и чрезмерною скупостию», – пишет Карамзин. Надо сказать, ни у кого из современников и историков не нашлось для этого царя доброго слова. Очевидно, любить Василия Ивановича было совсем не за что.

Кажется, что все силы и способности этого человека истратились на достижение заветной цели, а ухватившись за кормило высшей власти, Шуйский не знал, что с нею делать. Интриганство и управление страной – таланты совершенно разного свойства.

Единственное, что у Василия хорошо получилось и в чем он не имел себе равных – придворные рокировки.

Царь Василий. (На рисунке XIX века он выглядит вполне благообразно)

Как обычно при смене власти, новому царю нужно было прежде всего заручиться поддержкой церкви, а для этого требовалось поставить своего человека в патриархи.

Прежнего патриарха Игнатия, скомпрометированного близостью к Лжедмитрию, сняли сразу же. Самым очевидным кандидатом в преемники был митрополит Филарет Романов, и Василий вроде бы дал свое согласие. На этом этапе он нуждался в поддержке сильного боярского рода. Но одновременно царь затеял расследование о связях Романовых со сторонниками Лжедмитрия, потянул время и, когда положение несколько стабилизировалось, отменил свое решение. В качестве компромиссной фигуры патриархом стал престарелый митрополит Гермоген, после смерти которого Василий, вероятно, рассчитывал сделать главой церкви кого-нибудь из верных людей.