Между голодом и страхом

— Помнится, я била тебя в лицо, — развернувшись я скривила губы в кислой ухмылке. — Пришёл отдать мне позвонок, малыш?

Я успела заметить, как Шут побледнел перед тем, как взять себя в руки. Рано мне уходить со сцены. Не все обещания выполнены.

Глава 35

В гостиной, залитой персиковым утренним светом, было даже уютно. Если бы не связанные руки, желание спать и соседство Шута, я может быть, даже оценила интерьер и смогла приготовиться к встрече Костра.

Шут придвинулся ко мне вплотную, надеясь нервировать, но я выбила его из зоны комфорта, прижавшись к его плечу и прошептав прямо в ухо:

— Попрошу Костра подарить мне тебя. Тоже свяжу и буду играть с ножом и…

— Ведьма! — мужчина отшатнулся, грязно выругавшись, и я засмеялась, откинув голову. — От тебя несёт Узором! — видно, его это здорово напрягало.

— Каково это? Быть предателем?

— Скоро сама расскажешь.

— Ошибаешься, — протянула я, наслаждаясь смятением бывшего служащего Узора. — Я не приносила клятв, не присягала хозяину. Я ничья. Мне можно всё…даже убить его и я останусь чистой. А ты…мерзкий выродок…слабак, насилующий пьяных и беспомощных женщин, боишься, что в адекватном состоянии они поймут какое ты ничтожество…и будут смеяться…

— Заткнись! — заорал Шут и, вскочив, ударил меня по щеке.

Вытолкнув изо рта кровь от прокушенной щеки, я закричала. Громко и надрывно. Это надо было видеть! Двуликий растерялся, видимо, для него это была непривычная эмоция. Забравшись на диван, я прижалась к спинке обитой кожей и запричитала.

— Не надо! Пожалуйста! Нет!! Нет!!! — послышался топот ног, и я подмигнула опешившему мужчине. — Готовься к наморднику, псина.

Как только распахнулась дверь я, рванувшись вперёд, оказалась прижатой к Шуту. Он отступил, и я упала на колени, очень выигрышно продемонстрировав вбежавшим связанные руки. В напряжённой тишине послышалось низкое рычание и шумное дыхание. Драматично вскинув лицо, я позволила оценить пылающую щёку, кровь на подбородке, шее и футболке, а главное — мой влажный загнанный взгляд.

— Какого… — как раз вовремя в комнату, растолкав охрану, ворвался Костёр, собственной персоной. — Что здесь происходит? Почему она связана?

— Сука, — выдохнул Шут, и я поджала губы, чтобы не улыбнуться. Искушение было слишком велико.

Кто-то помог мне подняться и, наконец, срезал верёвку. Растирая запястья я отошла к окну, дожидаясь, когда мы с новым хозяином останемся одни. Высокий, в ширине плеч он мог соперничать с моим мужем, с копной каштановых волос, широким лицом с квадратным подбородком, носом с горбинкой, придающей ему устрашающий вид и губами, сжатыми в тонкую линию.

С этим хищником я не могла позволить себе совершить ошибку. Слишком умён, силён и совершенно не склонен доверять мне. Я даже не уверена, что…Тут я встретилась с ним глазами и, прикрыв ладонью рот, шагнула назад. Столько голода в карей глубине…просто невозможно…если только… Понимание пронзило меня, заставив сдавленно охнуть.

— Ты помнишь? — я пожала плечами. — Узоров верит, что ты её копия, но я вижу, что это не так. Ты другая, — он мягко приближался, давая мне возможность отступить, но я осталась на месте. — Я понял это, когда увидел, как ты смотришь на Кирилла. Та Илария, которую я помню, была помешана на нём, а ты… — мужчина оказался рядом и взял мои руки в свои ладони, рассеянно поглаживая следы от пут, — ты видела его настоящим. Он слишком…

— Ненавижу его, — вставила я и поняла, что не прогадала. Костёр вспыхнул такой фанатичной радостью, что у меня подогнулись колени. — Он должен сдохнуть. Скажи, что он сдохнет, — я знала, как добавить в голос мольбы.

— Какая же ты… — жёсткими пальцами мужчина подцепил подбородок и заставил смотреть ему в глаза. — Кошка…Я всегда хотел, чтобы она смотрела на меня так, как на него.

— Это был твой…ребёнок? Она была беременна от тебя? — только влюблённый маньяк мог вести себя так.

— Так хотела стать матерью, но с ним не получалось и ты…она решила, что сможет обмануть его…выдать наше дитя за его…Узоров, — он почти ломал мне челюсть, забывшись. — Моя женщина ушла к нему, а он…

— Больно, — хныкнула я, упираясь во вздымающуюся грудь. — Прошу…

Двуликий дёрнулся и, фокусируясь на мне, провёл ребром ладони по щеке, откинул выбившиеся волосы, спустился вниз по шее.

— И всё же в тебе так много той Иларии, — зацепив цепочку он вытянул кулон из-за ворота футболки. — Но она бы такое не надела.

— Не люблю излишеств, — я собрала всю свою волю в кулак, чтобы не толкнуть его от себя.

— Что внутри? — толстым ногтем Костёр очертил запаянный шов.

— Зуб, — не задумываясь солгала я.

— Чей?

— Мой, — я робко улыбнулась и убедилась, что это действует: Костер посветлел и скользнул пальцем по ключицам. Вдруг он резко втянул в себя воздух и с отвращением скривился.

— От тебя воняет Узором.

— Правда?

— Не могу… — он отстранился, тряхнул головой. — Тебе нужно в душ, а потом мы…поговорим.

— Ты… — я обхватила себя за плечи, беспомощно переступая с ноги на ногу, — не бросишь меня? Не отдашь?