Между голодом и страхом

— Да погрызи ты меня уже по…своему. Хватит дразнить, — приказала я и задохнулась от коротких жалящих укусов, посылающих по мышцам волну расплавленного удовольствия. — Кир…

Он зарычал и слегка приподняв мои бёдра стал размашисто вбиваться в меня. Пришлось забросить руки наверх, над головой, чтобы биться о них, а не о крышу. Сильные пальцы впивались в меня всё крепче, движения становились резче и я уже скулила в голос от подкатывающего оргазма. Выгнувшись, я царапала замшевое покрытие потолка, а Кирилл поднял меня выше, чтобы выходить почти полностью и жёстко погружаться до основания. Уперевшись в подголовники, я удерживалась, чтобы оставаться на месте и наконец…Удовольствие сотрясло меня, подломило локти, расплавило нервы и заставило жалко всхлипывать, цепляясь за взмокшие плечи. На краю сознания я слышала, как мой муж застонал и притянул меня к себе, шепча что-то бессвязное. Зарывшись пальцами в его волосы, я поймала себя на том, что улыбаюсь.

— Нам нужно добраться до дома, — устало пробормотал Узоров, мне в шею.

— Я уже дома, — его сердце билось, отдаваясь в мою грудь и это было восхитительно правильно. — Наконец-то…Как же мне тебя не хватало…

Эпилог

Настырный луч солнца просочился между неплотно задёрнутыми занавесками и скользил по расслабленному мужскому лицу. Кирилл вернулся поздно ночью, думая, что я не слышу, скользнул под одеяло и осторожно положил ладонь мне на бедро, потирая большим пальцем кожу. Он никогда не засыпал не коснувшись меня, словно желая удостовериться, что я рядом.

Мне тоже стали необходимы прикосновения. Проходя мимо, сидя рядом, я постоянно находила повод потрепать его по голове, взяться за локоть, невзначай мазнуть пальцами по ягодице. Он часто перехватывал мою ладонь и сплетал наши пальцы, чтобы я не могла отойти, и смотрел на меня долго, испытующе, заставляя прижиматься к нему так плотно, чтобы уже не понимать где заканчивается моё тело и начинается его.

Я всё ещё млела от его аромата и не могла спокойно реагировать на его низкий рычащий голос. Кирилл продолжал приказывать, контролировать и делать вид, что мне всё это мерещится. Я закатывала глаза и, когда терпеть становилось невозможно, кричала на него. Он умел раздражать своей невозмутимостью и полной уверенностью, что все мои срывы закончатся на кровати, столе, подоконнике, у стены, часто на коленях…это оставалось нашей любимой позой в сексе. Так или иначе, мы каждый раз оказывались взмокшими и дрожащими от оргазма. Он продолжал быть роскошным, и мне не удавалось насытиться им настолько, чтобы даже замечать других мужчин.

Наши дети родились немного раньше срока, что никого не удивило ведь их было двое и Кирилл…Он не обманул. Он действительно любил их двоих. Девочка, похожая на меня, с копной чёрных волос стала владелицей его сердца с первого слишком осознанного взгляда, а мальчик…Костёр оказался прав и гены источника оказались доминантными. Наш малыш был копией моего мужа, что заставляло любоваться ими, когда мы располагались у камина и дети забирались на лежащего перед огнём Кирилла. Закусывая губу, я часто едва сдерживала набегающие слёзы умиления. Плакать было нельзя — Узор воспринимал это болезненно и всегда беспокоился. Он продолжал бояться, что я уйду. Мне не удавалось его переубедить, что это невозможно и я доказывала…Обнимала его крепко, целовала часто, без повода, с удовольствием и жаром, ждала по вечерам и ходила с ним на дурацкие приёмы, говорила как он мне дорог… Но всё равно часто ловила его полный вселенской грусти взгляд. Он выворачивал наизнанку, царапал душу и я не могла ничего изменить. Оставалось ждать. Пришлось этому научиться.

Когда мы вернулись в наш…нет, не так…НАШ дом, мне пришлось вытерпеть доктора, поджидавшего в кабинете, а потом…Несколько раз Кирилл порывался отлучиться решить какие-то проблемы, но я цеплялась за него, затаскивая в постель и сворачивалась вокруг сильного тела, млея от его близости и снова…Вообщем, дорвавшись до мужа я исполняла супружеский долг с маниакальной жадностью. Несколько дней мы толком не выходили из спальни. Уставая, мы, не решаясь спугнуть притаившееся между нами счастье, шепотом говорили. Я призналась ему в том, что вспомнила о своём детстве, чем вогнала его в ступор. Оказалось Кирилл не знал о том, что я всё осознавала и считал матриц абсолютно пустыми. Он смотрел не меня с нескрываемым ужасом и так трогательно гладил лицо, повторяя что он не подозревал…не мог представить…Я знала, что он не лжёт. Не тогда, когда мы решили не скрывать друг от друга ничего.