Между людьми и кначетами

– Осторожно! – крикнул я, чувствуя, как сгущается тьма в кначете… Миг – и он исчез. А в следующую секунду высоко над головой раздался взрыв. В окно я увидел, как откуда-то сверху рухнул меч Кроя. Он телепортировался?.. Что?.. Клоу умер. Я чувствовал его смерть. Как же раскалывается голова…

Услышав тяжелое дыхание женщины, почти задыхающееся, я взглянул на нее – таки успела себя немного порезать. Не смертельно, но, должно быть, пережить такое очень страшно. Ругнувшись, я выхватил из обмякших пальцев бритву, бросил на тумбочку, зажал рану пальцами, останавливая кровь:

– Командир, помогите!

Тот перестал пялиться в окно, видимо, тоже пытаясь понять, куда исчез кначет, шагнул к нам, достал из поясной сумки бинты, начал оказывать первую помощь. В комнату вошел Верло:

– Он мертв?

Я тут же накинулся на него:

– Ты совсем дурак?! Какого хрена ты использовал сети?! Нужно было смертельное заклинание! Он чуть ей шею не перерезал!

Парень не менее горячо окрысился:

– Если бы я бросил, к примеру, ядро, он бы его услышал и увернулся!

– Хватит, – резко бросил Крой, – Верло, приведи лекаря.

– Слушаюсь!

Напарник скрылся, оставив меня шипеть от гнева. Убедившись, что раненая в надежных руках, я отошел к окну, выглянул… Меч командира воткнут в землю. А высоко в небе висит Ничит. По спине поползли мурашки от понимания произошедшего. Мощный взрыв от самоубийства Даци должен был уничтожить если не всех в комнате, то хотя бы Кэллита, стоявшего в упор. Яторке нужно было решить, что делать. Если бы она телепортировала меня, умер бы Крой с девушкой. Телепортировав же кначета, она спасла нас всех… Но если бы командир не отпустил меч – он бы телепортировался и умер там, в воздухе, над крышами домов, а на землю упали бы его разорванные останки… Это из-за моего крика он выпустил рукоятку?.. Так или иначе это спасло ему жизнь.

Я приказал Ничит спрятаться, пока ее не заметили люди, закрыл окно – холодно же зимой с открытым! Сполз на пол и наконец позволил себе обхватить руками голову, зажмуриться и замереть.

Агент

Верло попытался вытащить из промерзшей земли застрявший меч.

– Вот это страшно, а не картины в галерее! Кстати, раз уж мы разобрались с делом, я бы хотел туда вернуться.

О нет! Опять за моей картиной?! Стараясь выглядеть безмятежным, я спросил:

– Зачем?

– Да хочу с художником поговорить…

Меч никак не поддавался.

– М-да?.. Я тогда с тобой. Мэллота в сознание и Крой один приведет, правда?

Кэллит сухо посмотрел на меня и пошел прочь – к платформе. Кажется, он был недоволен нашей черствостью, но моральные решения он никогда не комментировал. Вот и в этот раз предоставил нам возможность решать самим.

Стало стыдно. Я взглянул на Верло – наш главный голос совести. Но он уже совсем забыл про полицейского – пальцы сжали воздух, меч растворился, вернулся в браслет – посмотрел в сторону галереи, невидимой отсюда. Парень и правда одержим идеей найти меня… Я вздохнул. Надо как-то проконтролировать, чтобы он не узнал правду…

Напарник зашагал прочь, и я поспешил за ним. Но Верло никогда не мог держать рот закрытым долго:

– Я вчера поговорил с милой экскурсоводкой, Олешей, – голос взволнованно дрожит. – Она обещала попробовать устроить мне встречу с художником. Сказала, чтобы я пришел сегодня, и она скажет, получилось ли.

Ох… Надеюсь, ему хватило ума отказать.

– Ты думаешь, что художник поможет тебе встретиться с этим… М-м…

– С этой девушкой, – подсказал Верло и весело взглянул на меня. – Я надеюсь на это! Художник, конечно, многих рисует. Вряд ли он хорошо ее знает. Но он может что-то сказать, что поможет мне ее найти!

– Понятно.

«Девушкой»?.. Понятно, почему он пока не заподозрил, что это я. Меня часто в детстве принимали за девочку из-за длинных волос…

Снова повисло молчание, как часто бывало после моих «да», «ясно», «понятно», «ага» – я, конечно, не собеседник-мечта. Напарник не выдержал тишины и минуту:

– Ты куда вчера делся-то?

Я пожал плечами.

– Нашел себе занятие поинтереснее, чем смотреть картины.

– Какое?

Я бросил на Верло красноречивый взгляд, он в ответ фыркнул:

– Да ладно тебе, перестань строить из себя одиночку!

«Строить»?.. Может, «быть ею»?

К счастью, до конца пути парень молчал. В кассе он сказал, что мы не смотреть картины, а к художнику, и кассирша, подозрительно оглядев нас, пропустила. Видимо, сработали значки элиторов. В зале Верло сразу направился к девушке, стоящей неподалеку – рыжие волосы уложены в прическу, платье в таких же синих цветах, как интерьер, – дружелюбно улыбнулся:

– Здравствуйте, Олеша!

Та повернулась, вежливо, но виновато улыбнулась:

– Здравствуйте, Верлопарлок. Я поговорила с художником… К сожалению, он отказал вам во встрече.

– Что?.. Почему?!

– Он просил передать, что он хорошо знает эту личность и стопроцентно уверен, что она не хотела бы встретиться с вами.

Напарник замер. По каменному лицу не понять, но несложно догадаться, что он испытывает. Олеша опустила взгляд:

– Мне жаль.

– Сочувствую, – даже вполне искренне добавил я.