Между людьми и кначетами

Я тоже взглянул. За тем столом царила мрачная атмосфера. Почти никто не разговаривал. Там сидел и Тэнлав, единственный за тем столом из учителей – воспитатель моей группы. Он что-то убедительно втолковывал внимательно слушающему элитору. Льняные волосы спадают до глаз, закрывают шею. Что-то в его осанке, в движениях зацепило меня, и я на миг прикрыл веки, обостряя чувства. Мощным столбом возникла светлая аура… Я аж распахнул глаза. Ничего себе… Впервые вижу у человека такую сильную ауру, которую можно ощутить так ярко и издали.

Отвернулся, поймал взгляд друга, вспомнил, что он задал вопрос.

– Они грустят так, как будто он не только сбежал, но и убил кого-то, – сказал я и замолчал, тревожно взглянув на Яра.

Вот же мой язык! Рука парнишки остановилась, не донеся ложку до рта. Лицо побледнело, пальцы сжались… Но миг прошел, друг справился с собой и продолжил есть.

Конечно… Профессия элитора опасна. Он знает, на что идут элиторы, на что идет лично он. Но все равно смерти не могут не вызывать скорбь. Но вызовут ли они в нем ненависть? Заставят ли ненавидеть кначетов?

Я опустил взгляд в тарелку. Как же хочется надеяться, что нет. Ведь он такой добрый, такой понимающий. Кажется, что он мог бы понять любого… Понять и простить.

Но он еще в том возрасте, когда из него можно лепить что душе угодно. И элиторы своей ненавистью смогут его заразить. Пожалуйста, не меняйся, Яр…

Жатва

– До этого вы ни разу не сражались с кначетами. – Тэнлав шел вдоль ряда, заглядывая ставшими родными ученикам в глаза, и русые волосы метались по белоснежному кителю. – Но не нужно бояться. Вы отлично обучены, вы много тренировались – и вы справитесь…

Я слушал вполуха, оглядывая зал. В прошлый раз, давно, он был другим – пустым, безжизненным. Сейчас каждую плитку дна бассейна глубиной в полтора человеческих роста освещают светила с потолка. По периметру боковых стенок выжжена в камне охранная руническая вязь, аж пышет магическим жаром – ни один кначет не прорвется наружу. Те прятались за решетками, вмурованными в левую стену бассейна. Напротив, с другой стороны зала, за столами сидело жюри – десять членов, по количеству экзаменуемых. За каждым закреплен отдельный студент, но они будут оценивать и общую картину. А потом долго совещаться…

Я провел по ним взглядом… Тот светлый элитор, которого я видел неделю назад, после злополучной ночи, был там. Рядом со столом примостился парнишка. Я прищурился, приглядываясь, вскинул брови. Яр?! Он-то что тут делает?.. Оставив загадку на потом, я заскользил взглядом дальше.

Для перестраховки по углам бассейна стоят элиторы. Каждый год на экзамены кого-то сдергивают со службы, дабы подстраховывали – в случае чего бросились вниз, спасать совершивших ошибку учеников. Провал экзамена не должен означать потерю жизни, не так ли? Когда-нибудь мне предложат там стоять… Надеюсь, я найду к тому времени достойное «нет». Не хочу больше одного раза участвовать в жестокой бойне. Я и на этот раз с трудом решился, и до сих пор не уверен, что поступаю правильно. Кначетов все равно убьют, со мной или без меня – пока меня утешает только это.

– …но это не значит, что вы можете терять осторожность. Бывали прецеденты, когда чересчур уверенные в своей силе элиторы забывались и в итоге погибали. Я буду здесь, смотреть, но зал большой, добежать и спасти я вас могу и не успеть.

Мило. Хм… Мне кажется или в его голосе неподдельное беспокойство?.. Конечно, не кажется. Добрый наставник всегда беспокоился за каждого из нас больше, чем нужно. Даже за меня. Не понимаю, как за все эти годы он не потерял надежды и постоянно бился о выстроенную мною стену…

Я взглянул на Тэнлава. Еле заметно дрожат руки. Глаза лихорадочно блестят. Бедняга… Терял ли он уже учеников? Может быть…

– Хочу напомнить, – с напором сказал он, – что для элитора важна работа в команде. Именно поэтому вы проходите экзамен все вместе, а не поодиночке. Ваше поведение в группе тоже будет подвергнуто оценке. А теперь – спускайтесь.

Понятно, для кого он отпустил это напоминание. Равнодушно дернув плечами, я быстро зашагал вперед и спрыгнул вниз, не утруждаясь воспользоваться любезно предоставленной деревянной лестницей. Твердый мрамор врезался в ноги, я перекатился, гася удар, и тут же встал, уверенно двигаясь вперед, не оглядываясь на скрип – никто не захотел последовать моему примеру.

Раздался тихий скрежет. Решетки начали медленно подниматься.

С той стороны, из темноты, раздалось глухое ворчание, рык, шипение, перестукивание… До сих пор кначеты сидели тихо, видимо, прислушиваясь к новым звукам и ожидая, что же будет дальше. Сколько же их там? Приглядевшись, я заметил во тьме светящиеся алые глаза. Безумные. Что это за аура?.. Я мысленно потянулся вперед. Их сущность как будто искажена, изранена, встала дыбом. Изнутри душ торчат иголки, приводя в бешенство…

Кто это сделал с ними?! За что?!