Между Мирами

На лице Юкико появилось мечтательное выражение. Ну, разумеется, мои мысли для неё — как открытая книга. Она томно потянулась, позволяя маечке обрисовать её нежные холмики. Острые сосочки проступили через ткань.

— Знаешь, Акихи, — шепнула она, словно невзначай коснувшись плечом моего бедра. — Если ты однажды захочешь….

Меня бросило в жар.

— Ладно-ладно, уговорил, займёмся работой, — она походила на кота, объевшегося сметаны.

Что такого она прочитала в моих мыслях? Чего не знал я сам?

Уж лучше мне забыть об этом.

Шкатулка из слоновьей кости щелкнула и открылась. Мягкое сияние поднялось над ларцом, подобно радуге.

Там лежали амулеты. Причудливые и разнообразные.

Да, Юкико родом из Нихона. Но магией пользуется со всего света. В ларце были индейские Ловцы духов; предметы бразильских культов кандомбле и умбанды [25]; реликвии вуду. Драгоценные камни, грубо огранённые, были небрежно рассыпаны среди сандаловых палочек.

Юки задумчиво прикусила губу.

Хмыкнула и достала из ларца куколку из конского волоса. Девушка-лиса повертела её между пальцев. Показала призраку. Фантом придвинулся, явно заинтересованный.

— Вы знаете, где ваш сын? И кто он? — вежливо спросила японка.

— У меня пропал сын. Помогите…. - почти беззвучно пошелестело привидение.

Да уж. Кто бы сомневался.

Призрак был полупрозрачным, слегка различимым, дрожал и покрывалось рябью, словно плохое изображение в телевизоре.

Куколка подняла ручку.

— Скажите мне, а кто вы? — обратилась она к нашей незадачливой мамаше.

Её голос был тоненьким и писклявым. Ух ты! Оно говорит.

— Я?… — заколебался призрак. — Ну, я… А я-то…

Её голос был едва-едва различим, словно он доносился из какого-то колодца. Тело колыхалось. Его трепали и рвали порывы неведомого ветра.

— Ну же, скажите нам, — мягко попросила моя бывшая любовница.

— Я… — сказал призрак едва различимо, и с лёгким хлопком исчез.

Только леденящий холодок пробежал по моему телу, словно потянуло сквозняком.

Невидимые Врата закрылись.

Ещё одна душа отправилась на поля Аида.

Юкико озабоченно посмотрела на меня. Наши взгляды встретились.

— А вот это уже плохо, — сказала она.

— Да.

* * *

В «Охотниках за привидениями» четверка бравых американцев лихо ловит экстоплазменные тела направо и налево. Впрочем, они их не убивают. А лишь помещают в хранилище. Где духам, судя по всему, не так уж плохо. А мы убили призрака. Это преступление по любым — человеческим и божьим законам. И то, что мы не ожидали подобного исхода, нисколько нас не оправдывает.

Юкико поникла.

— Это мы виноваты, — призналась она. — У фантома стоял блок на информацию, и когда мы попытались выведать правду… Его структура нарушилась.

Она вздохнула.

— В такие моменты я думаю, а есть ли смерть после смерти?

Кицунэ бережно положила куколку в шкатулку. Ларец хищно защёлкнулся, едва не оттяпав ей палец. Драконы на его поверхности, вырезанные из желтоватой кости, задвигались, оплетая вместилище кольцами. Блокируя его намертво.

— Но есть и ещё кое-что…

Наши взгляды встретились.

— Именно, — пробормотал я.

Пока «мать» влачила посмертное существование, между ней и «сыном» существовала связь. И по этой связи мы могли его найти. Теперь же эта возможность испарилась, как дым. Было и ещё кое-что. В тот самый момент, когда существо, которое пробралось на станцию, назвалось сыном нашей погибшей знакомой — его сковали определённые узы. Таковы законы магии. Теперь же — оно полностью независимо, непредсказуемо и опасно. Кто именно обрёл свободу? И чьё рождение мы подстегнули своими попытками узнать правду?

— Апокалипсиса ждать недолго, — эхом подтвердила мои мысли Юкико.

Девушка-лис снова вздохнула.

— Мда, мы потеряли последнюю ниточку. Хотя… Вот, если бы мы могли как-то…

Она нахмурилась. А затем её лицо просветлело.

— А ну-ка, стой где стоишь!

В голосе японки появились стальные нотки. По опыту знаю — когда Юкико говорит таким тоном, лучше ей не перечить. Её зелёные глаза сощурились.

— Кажется, я знаю решение, Алекс.

Она открыла очередной ящик стола — на этот раз второй снизу. И бережно извлекла из него причудливый прибор, напоминающий средневековую астролябию. В середине шара из золотой проволоки неспокойно подрагивала серебряная стрелка.

— Да, это он, — тихонько сказала она.

Лиса обвила мою талию сразу всеми своими хвостами.

— Не двигайся, — шепнула кицунэ.

Её золотые глаза сощурились.

— Иллио ллеоо, веальо кирихэ…

Плавная мелодия обволакивала и завораживала, погружая в золотой сон. А затем я осознал, что она молится. Молитва — и Юкико?! Невероятно. Её голос был мягок и нежен, и преисполнен почтения. Никогда её такой не видел. Возможно, она говорила на японском, но, в таком случае — настолько древнем, что я не понял ни слова.

Или это и вовсе не язык страны Нихон?

Юкико прижималась ко мне, горячая и желанная. Она шептала и напевала. И мне расхотелось размышлять. Последние слова она сказала на унилингве, «ньюэсперанто» — стандартном наречии работников Станции.

— О Инари, богиня успеха и лис! Помоги мне найти того, кого мы ищем. Я обещаю тебе три ночи, с тем, кого желаю больше всего. Внемли мне, о Дакинитэн! [26]