Между мирами или Поцелуй для дракона

Время замерло. Секунда, чтобы понять, что заряд летит мне в спину. Ещё одна — что возможности уклониться нет. И ещё одна — почувствовать холодный, липкий, всепоглощающий ужас. Камень упал из моей руки, так и не достигнув цели. Я обернулась, краем сознания понимая, что всё ещё жива, что нет предсмертной агонии, угасающего сознания или убаюкивающей темноты… потому что на пути пули встал Ияр. Дыра в его груди, а чувство, что пробита моя. Я не верила. Стояла, ощущая, как меня заполняла стужа. Не хватало воздуха, чтобы закричать.

В это же мгновение дракон, пролетавший возле разлома, бросился вниз камнем, оглушая рёвом, и на моих глазах перекусил Хагана пополам.

Безумный взгляд, безумная улыбка и превосходство на лице так и застыли, когда грузное тело падало сломанной куклой.

Дракон смотрел на меня. Возможно, решал, что стоит и меня убить, но мне было всё равно. Лёгкие разрывались от немого крика. Я, спотыкаясь, на трясущихся ногах бросилась к Ияру. Он ещё дышал. Захлебывался кровью, но дышал.

— Оливия…

— Тсс, — я упала перед ним на колени. Мои руки были холодны и тоже тряслись, я пыталась положить их на рану, прижать, но даже мне было понятно, что это бесполезно.

— Оливия… — Ияр кашлял кровью, она стекала по его подбородку.

— Тсс, не нужно слов, храни силы, я сейчас что-нибудь придумаю. Всё будет хорошо, тебя вылечат… — я обернулась к черному дракону, что застыл за моей спиной немым изваянием и явно не собирался ни помогать, ни звать на помощь. — Что уставился? Лети за лекарем, жрицами, хоть самим Ярышем! Помоги, вылечи его?!

Но печальные глаза молча говорили, что надежды нет. Дракон болезненно душераздирающе заревел, обдавая меня теплым дыханием, взмахнул крыльями и вылетел в предрассветное с розовыми всполохами небо и исчез в облаках.

Я отчаянно пыталась понять, как применить магию, пыталась найти в себе её источник, призвать высшие силы моих предшественниц, богиню, будь она неладна! Хоть кого-нибудь! Встала и подбежала к кристаллу, бледно светившемуся болезненной желтизной. Он почти исчерпал силы и натужно пульсировал так же редко, как дышал Ияр. Я взяла кристалл, вновь упала на колени перед мужчиной, что ценой своей жизни спас меня, и заревела. Горестно, протяжно. Взяла ладошки Ияра и соединила на груди, положив между ними камень. Свои руки положила сверху. Мужчина приоткрыл затуманенные болью глаза.

— Сейчас, сейчас я вылечу, потерпи, прошу. Только не умирай. Не оставляй меня одну. Слышишь, Ияр? Не будь эгоистом, я ведь и на том свете тебя достану.

Но сколько я бы ни обращалась к высшим силам, ничего не выходило. Жизнь Ияра таяла на глазах, а я ничего не могла сделать. Только вновь завыть раненым зверем и залиться слезами.

— Прости, прости меня, я не желала всего этого, я не желала, чтобы всё вот так завершилось.

— Оливия, — Ияр нашёл в себе силы шёпотом вытолкнуть эти слова и поднять ладонь к моей щеке, смазать с неё слезы. — Я покоряюсь воле богов и своего сердца, я отдаю тебе свою плоть, кровь, душу. И принимаю тебя как свою истинную солару. Оливия, я…

Хрип разорвал душу, и Ияр умолк. Глаза его закатились, а грудь опадала.

«Нет!» — немой крик оглушил, в груди разгорелась ярость. Ярость на себя за то, что жалкая, хрупкая, никчёмная. Что только и могу причитать на судьбу.

Я вновь сжала кристалл с силой и отчаяньем. Острые грани впились в ладонь и порезали кожу, кровь потекла по запястьям, смешиваясь с кровью Ияра. Я наклонилась и поцеловала его. Это было не соприкосновение губ — соприкосновение душ. Желание обменять всё что угодно на его жизнь.

Несколько безжизненных секунд, за которые сердце сделало пару оглушительных ударов, и я ощутила крохотную, последнюю угасающую частичку души Ияра. Она словно искра на ветру, которая вот-вот потухнет. Но я добиралась до своего источника энергии и вливала её в эту крохотную частицу, успокаиваясь. Черпала из источника и отдавала Ияру.

Кристалл в моих руках потеплел и наполнился светом — медленно, нехотя. Воздух вокруг нас стал плотнее и словно наэлектризовался. Приоткрыв глаза, я увидела, как по полу к моим ногам и телу Ияра движутся голубые частички, словно теперь мы для них центр притяжения. Они коснулись нас и голубыми светлячками осели на коже. И каждая частичка — это лечебный свет. Энергия космоса, мироздания, самой жизни, тонкой материи. И столько в этой энергии любви и света, что больно смотреть. Я зажмурилась от счастья, когда края раны Ияра начали стягиваться, а сердце сделало слабый толчок.

Невозможно… Я не верила своим глазам, но Ияр излечивался. Его болезненный вдох был такой слабый, что невозможно понять — мне он почудился или это действительно правда?! Мне страшно спугнуть надежду. Но сияние становилось ярче, уже всё тело Ияра было окутано голубым пламенем.

Его веки дрогнули и глаза открылись.

Первое мгновение в них была только пустота. А потом он улыбнулся, и мне захотелось одновременно плакать от счастья и смеяться. И я плакала, дала волю чувствам. Целовала и обнимала Ияра, обливаясь слезами.

— Я тоже… тоже тебя люблю.