Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

Только что схлынула к югу татарская сила. Ярослав занял великое княжение после брата, погибшего на р. Сити, и тотчас вступает на прежние пути великокняжеской политики. В 1239 г. Ярослав защищает Смоленск от Литвы и водворяет на смоленском княжении местного вотчича – Всеволода Мстиславича. Защита западных пределов лежит на сыне Ярослава Александре. В 1239 г. он с новгородцами строит город на р. Шелони, победоносно отражает в 1240 г. нападение шведов, в 1242 г. – набег на Псков немецких рыцарей. Подобно прежней деятельности Ярослава, новгородского князя, эта западная борьба Александра является проявлением политики владимирских великих князей. Дорожа «низовской» обороной, новгородцы тяготились неизбежным при таких условиях усилением своей зависимости от княжеской власти. Но в трудную годину выхода не было. Когда Александр, «распревся с новгородци», ушел в 1241 г. «со всем двором своим» из Новгорода в Переяславль, новгородцы тотчас послали к Ярославу просить у него сына на княжение; великий князь «дасть им сына своего князя Андрея», но они новым челобитием просили прислать Александра, устрашенные набегом Литвы, немцев и чуди; «великий же князь Ярослав дасть им сына своего Александра опять». На оборону Пскова Александр идет, «поим с собою брата своего и вся воя своя». Так, и в 1245 г., когда Литва совершила набег на окрестности Торжка и Бежицы, против них спешат не только новоторжская и новгородская рати, но и «низовские» воеводы с тверичами и дмитровцами, а довершает победу Александр Ярославич, отпустив новгородскую рать, «своим двором»103.

Осенью 1242 г. (в конце 6750 – начале 6751 г.) врезывается в судьбы Великороссии новая сила – татарская власть. Ханский посол потребовал приезда Ярослава Всеволодовича на поклон хану Батыю в Золотую Орду; «и прииде пожалован»: хан признал за ним, по сообщению наших летописей, старейшинство над всеми князьями Русской земли. Ярослав ездил в Орду с сыном Константином, которому пришлось, по ханскому приказу, ехать в далекую Монголию на поклон великому хану. По возвращении Константина в 1245 г. Ярославу пришлось опять ехать к Батыю, а из Орды – в Монголию, где он «многое истомление подъят» и на обратном пути умер «нужною смертью».

Новое основание княжеского права – ханское пожалование – коснулось не одного владимирского княжения. По возвращении из Орды великого князя Ярослава и, вероятно, в силу привезенных им ханских распоряжений поехали в Орду «про свою отчину» князья – потомки Константина Всеволодовича – Владимир Константинович, два Васильевича – Борис и Глеб и Всеволодович Василий; Батый утвердил их отчинные права: отпустил их, «расудив им когождо в свою отчину»104. Во вторую ордынскую поездку в. к. Ярослав отправился «со своею братею и с сыновци», а вернулись «из Татар в свою отчину» его братья – Святослав и Иван с племянниками; Ярослав же был послан Батыем в Монголию, в путешествие, стоившее ему жизни105.

Батый утвердил внутренний распорядок княжеского владения среди русских князей. Для Константиновичей их вотчиной были владения отца, который перед кончиной (1218 г.) дал сыну Васильку Ростов, а Всеволоду – Ярославль106; о каком-либо наделении младшего – Владимира – нет упоминаний в наших источниках107; позднее видим его князем в Угличе. При в. к. Юрии эти ростовские отчичи выступают «за один», втроем108. Василько и Всеволод погибли в татарское лихолетье, оставив малолетних сыновей: Василько княжичей Бориса и Глеба, Всеволод – Василия. Юные князья ездили в 1244 г. с дядей Владимиром Константиновичем в Орду «про свою отчину», и Батый, по характерному выражению летописца, «разсудил», чтобы каждый из них ехал в свою отчину. Лучше не придавать особого значения этому отдельному выражению109 и усмотреть в решении хана лишь утверждение status quo, согласно летописному тексту, который сообщает, что в «Ростове седоста Васильковичи Борис да Глеб на княжение»; еще до первой поездки в. к. Ярослава в Орду у нас нет сведений о спорности прав Васильковичей на Ростов110, за ними признано их вотчинное право; как признавалось оно в старину за «Рогволожими внуками» на Полоцк или за Ольговичами на Чернигов. Василий Всеволодович остался при своем Ярославле; своеобразной судьбы этого княжества по его смерти (умер в 1249 г.) придется коснуться ниже. Дядя этих князей, Владимир Константинович, который мог бы претендовать на старейшинство среди них, по-видимому, мирится со скромным положением угличского князя111. Эта ветвь ростовского княжения сошла со сцены с Владимировыми сыновьями, и связь Углича с ростовской отчиной оказалась непорванной; эта отчина распадется, если не считать утраты Ярославля, только под московским давлением.

Младших сыновей – Святослава и Ивана – в. к. Всеволод Юрьевич поручил перед кончиной своей их брату Юрию. Юрий дал в 1212 г. Святославу Юрьев-Польский112, но о княжении Ивана Всеволодовича имеем лишь указание под 1238 г., что ему в. к. Ярослав дал Стародуб113. Эти княжения и стали вотчинами для потомства обоих князей.