Между нами

Игроки должны любить проводить время вместе. Им жизненно необходимо получать яркие впечатления, то, что они запомнят на всю жизнь, о чем могли бы потом рассказать своим внукам. И вот в середине зимы 1990 года я везу восемнадцать «синих» в Кувейт на стажировку, с 16 по 26 января. В этой поездке я понял смысл выражения «гомерический хохот». Тогда же мы еще сильнее сблизились с Луи Николленом, которого мне сейчас так не хватает[14]. Лулу присутствовал там в качестве представителя Лиги при сборной. Я, как всегда, хотел убить одним выстрелом двух зайцев. Я использовал стажировку не только в спортивных целях, но и как удобную возможность укрепить межличностные связи. После победы над Кувейтом шейх Фахд пригласил нас на ужин в пустыне. В программе вечера также была поездка на верблюде. Мой Лулу, вес которого тогда перевалил за сотню, отважился забраться на одного из верблюдов. Бедное животное от сильного физического напряжения высовывает язык, собирает все силы на последний жим со своей живой гантелей, выпрямляет задние лапы и… тут же валится на песок. Взрыв смеха! Но на этом сюрпризы не закончились. Шейх хочет продемонстрировать нам своего нового охотничьего сокола, которого купил более чем за 100 000 франков. Первый полет проходит гладко, птица возвращается и послушно садится на кожаную перчатку подмастерья сокольника. Но во время второго полета, ах! Сокол взмывает в небо и начинает все сильнее удаляться от нас, так что в конце концов исчезает из поля зрения. Кажется, он улетел… навсегда. Шейх в отчаянии, а мы еле сдерживаем смех. Но и сами мы часто попадали в неловкие ситуации. Так, например, Эрик Кантона в тот же вечер захотел пострелять по банкам, выставленным в дюнах. Он схватил автомат, а мы наигранно упали на землю и умоляли его остановиться. Я ничего не имею против стрельбы Эрика! Но предпочитаю, чтобы он «стрелял» в ворота, и желательно мячом! К слову, через два дня он забил дважды, в матче против сборной ГДР[15]. Наша последняя игра в истории против восточных немцев, которых мы легко обыграли со счетом 3:0.

Во Францию мы вернулись сплоченным коллективом. Теперь на поле нам не было равных. 19 игр подряд мы проходим без единого поражения, а в отборочных Евро-92 совершаем подвиг ― выигрываем восемь встреч подряд, в том числе против самой Испании и Чехословакии. Мы даже попали в число фаворитов сезона, который для нас начнется с матча со Швецией ― страной-организатором. Но, каким бы ни был результат, я был намерен покинуть пост тренера по окончании соревнований. Еще в феврале 1992-го я предупредил об этом президента ФФФ (Федерации футбола Франции) Жана Фурне-Файяра. Я никогда не чувствовал особой поддержки Профессиональной футбольной лиги, находившейся под руководством Ноэля Ле Граэ. Того самого Ле Граэ, который в 2011 году займет пост президента ФФФ и останется все таким же инертным и пассивным, того Граэ, который элегантно прокомментирует мой конфликт с ФИФА в АФП[16] следующими словами: «У каждого своя борьба, каждый выкручивается как может».

Короче говоря, в начале 1992 года, исключительно из желания защитить интересы сборной Франции, я прошу сократить число клубов на чемпионате Франции в первом дивизионе с 20 до 18. Наверное, кому-то могло бы не понравиться, что я лезу не в свое дело, ведь я всего лишь тренер сборной, но, так как я был уверен в своей правоте, я попытался добиться своей цели, выставив ультиматум: либо федерация рассмотрит мое предложение, либо я не продлю контракт с «синими». Тем не менее Жан Фурне-Файяр считал, что сможет заставить меня передумать. Но только от незнания моей лотарингской упертости. Однако решение было принято.

Я не знаю, догадываются ли мои игроки, что после Евро в Швеции я собираюсь оставить пост тренера. Но уже спустя две недели после разговора с президентом о моем уходе мы проигрываем наш первый товарищеский матч против Англии на стадионе «Уэмбли» со счетом 2:0. Это было наше первое поражение за три года. Вообще ничего не внушало оптимизма. В течение всей шестинедельной изнуряющей подготовки настроение у сборной было явно нерадостное.