Между нами химия (СИ)

— Чего? — искры так и летят, хочется вцепиться Стасу в глотку и перегрызть сонную артерию. — Тебе кто такую чушь сказал?

— Да ходил одно время в универе такой слушок…

— А ты часом не в курсе, кто его распускал? — вот Юлька, точно придушу…

— Ну почему не в курсе — Кирсанов. Он еще говорил, что заставит тебя сменить ориентацию… А мы с пацанами всегда ржали. Так что, это неправда? — злость буквально бурлит внутри. Вот же ж Кирсанов. И только непонятно, зачем тогда Карину ко мне подсовывал, если сам хотел меня «перевоспитать». Мужская логика — вещь необъяснимая.

— Нет, конечно… Я натуральнее всех натуралов вместе взятых, — Стас рассмеялся, приобнял меня за талию и решительно направился внутрь общежития. — Тогда докажем всем, что так оно и есть. Давай, веди меня к себе.

Мы буквально ввалились внутрь комнаты. Потому что я немного сопротивлялась, не была готова рассказывать кому-то о своей «большой любви». Но Стас действовал крайне решительно. Оно и неудивительно, парень искренне хотел сдать сессию, и при этом понимал, что сам не справится.

Кирсанов как раз был в гостях у Юли. Он иногда заходил к ней после лекций, прежде чем отправиться к себе домой. Насколько я знаю, Женя снимает отдельную квартиру где-то недалеко от универа.

— Привет, девчонки, привет, Женек! — добродушно улыбнулся Стас всем присутствующим. И абсолютно все уставились на нас. Маша — с интересом, Юля — в настоящем шоке, а Кирсанов — с неодобрением и злобой.

— Ладно, зайка, мне пора. Увидимся завтра! — так неожиданно целует меня в щеку, что я вздрагиваю и как будто подпрыгиваю на месте. Да и еще слово это дурацкое — «зайка». Как можно называть своего любимого человека животным, притом еще и трусливым!

— До завтра, обезьянка моя! — решаю не оставаться в долгу и называю Стаса обезьяной. Хотя это никак его не характеризует, потому что он — очень симпатичный парень, хоть и особо не интересуется учебой. Но все первокурсницы смотрят на него влюбленными глазами. Все, кроме меня. Потому что, как не хочется это признавать, но мое сердце уже занято — и не самой подходящей кандидатурой.

Егоров слегка касается моих губ, отчего я еще больше офигеваю, а потом уходит. Я раскраснелась — то ли от стыда и обмана, то ли от этого поцелуя.

— Это что сейчас было? — недоумевая, спрашивает меня Юлька.

— Девочки, я кажется влюбилась! — прижимаю холодные ладошки к лицу, стараясь сбить жар. — А, Кирсанов, и ты здесь? А я тебя не заметила даже, — замечаю желваки на его лице. Парень сжимает кулаки и быстро покидает нашу комнату, не сказав ни слова.

— Что это с ним? — таращится Маша на уже закрытую за Женей дверь.

— Да кто его знает… — кривит губы Юля, а потом смотрит на меня. — Но ведь ты же?

— Что я? Это была шутка… — неудачная, очень неудачная шутка.

Юля еще что-то пытается расспросить, но я даю понять, что сегодня не в духе. И намекаю, что кое-кто все равно не умеет хранить секреты, так что теперь ничего я рассказывать не буду. Юля пытается оправдаться, но я не хочу ее слушать.

Молча достаю учебники и начинаю их листать. Правда, сейчас совсем не хочется заниматься учебой. В голове только этот взгляд и странная реакция Кирсанова.

Неожиданно приходит СМС с незнакомого номера:

«Выйди, нам нужно поговорить», — решаю, что это Стас откуда-то узнал мой номер и хочет обсудить дальнейшее поведение. Натягиваю куртку и сапожки, после чего выбегаю на улицу. Но Егорова не нахожу. Зато замечаю Женю, одиноко сидящего на лавке возле общаги, и выкуривающего сигарету. Странно, не знала, что Кирсанов курит.

— Садись, — указывает рукой на заснеженную лавку.

— Спасибо, я постою, — совсем не хочется проникнуть до нитки. Странно, что Женя сейчас не думает о своем здоровье.

— И что это был за спектакль? Интересно, для кого ты его устроила — для девчонок или для меня? — смотрит своими черными угольками, да так пронзительно, что я теряюсь. Как можно смотреть вот так, заставляя собеседника забыть о том, что он думал секунду назад.

— Ты о чем? Какой спектакль? — делаю вид, что не понимаю, о чем Женя говорит…

— Слушай, я, конечно, изначально понимал, что ты никакая не лесбиянка. Но это уже перебор…Ты думаешь, я поверю, что Стас в тебя влюблен? Это смешно… — от его тона и слов становится очень обидно. То есть я, Евгения Золотарева, лицом не вышла, поэтому в меня невозможно влюбиться?

— Да пошел ты, кретин! — буквально плюю ему в лицо последнее слово. Разворачиваюсь и собираюсь уйти, потому что опять готова расплакаться. И опять не хочу, чтобы этот человек лицезрел мои слезы. Но он быстрым шагом обгоняет меня и уже стоит передо мной…Запах сигарет одурманивает меня, а его близость заставляет поежиться.