Между нами ложь

– Так а что… Повысили всех дружно, – хохотнул Олег, – власть он кому-то передал, но много ума не надо, чтобы понять: последнее слово остается за Мироновым.

– И кто теперь за главного?

– Тебе зачем?

– Просто интересно.

– Не Женька, – ответил Олег на невысказанный мной вопрос, чему я искренне порадовалась. – Он вроде как в стороне. Но если что-то и обделывает по-тихому, все равно в общий котел кидать приходится.

– Это домыслы или проверенные факты?

Олег тяжело вздохнул.

– Сам я, конечно, не видел, но догадаться не трудно. Напирать на Женьку, конечно, никому в голову не придет, но он и не зарывается.

– А чем он занимается?

– Понятия не имею, – удивил меня Олег. – Клуб он мне сплавил ради бизнеса, но чем увлекся на этот раз, не знаю.

Я кивнула. Выходит, о Женькиных махинациях с наркотиками Олегу ничего не известно.

– Я, наверное, спать буду, – сказала я, Олег кивнул и ушел.

На самом деле я планировала обдумать все в одиночестве, но в итоге уснула, как только залезла под одеяло.

Утром меня в очередной раз разбудил звонок. Я успела бросить взгляд на часы: было одиннадцать. Заспалась я. Звонил Миронов, отчего мою сонливость как ветром сдуло.

– Да, – ответила я.

– Срочно ко мне, – он был краток.

– Буду через двадцать минут, – ответила я и бросилась в ванную. Олег был в кухне, встретил меня удивленным взглядом.

– Ты куда?

– Работа, – мутно ответила я и отбыла без дальнейших объяснений.

От дома Олега до конторы было недалеко, и вскоре я буквально вбежала в приемную.

– Станислав Игоревич ждет вас, – тут же сказала мне Настя. Я прошла в кабинет, вызвав у сидящих в приемной дядечек живейший интерес. Миронов снова указал мне на диван и сел рядом, заявив:

– Скворцова погибла.

Я выпучила на него глаза.

– Но… как? Что случилось? Вы виделись?

Он покачал головой:

– Подробностей пока не знаю. Мы договорились встретиться сегодня в десять утра. В девять Настя позвонила, чтобы подтвердить встречу, телефон не отвечал. Она позвонила в редакцию, ей сказали, что дама на работу не вышла и домашний не берет. Мой звонок внес смуту, кто-то поехал к ней домой. Там ее и нашли.

– Как она умерла?

– Повесилась.

Я некоторое время молчала, осмысливая информацию. Наконец задала интересующий меня вопрос:

– Вы думаете, ее убили?

– Не могу быть уверенным в этом до конца. Придется ждать вскрытия. Но и оно не достоверно, если у кого-то есть интерес.

– И что делать?

Он посмотрел на меня:

– Я хочу, чтобы ты занялась этим делом.

– Простите? – мне показалось, что я ослышалась.

– Именно, – кивнул он. – Женщина вроде бы не собиралась лезть в петлю, но что-то или кто-то ее побудил. Я хочу знать причины.

– Вы не думаете, что полиция справится с этим лучше?

– Аня, – он посмотрел на меня вроде бы даже укоризненно, – ты вообще представляешь, что будет, если история Скворцовой правда?

– А как вы объясните свой интерес?

– Скажу, женщина настойчиво просила об интервью, я согласился, обо мне можешь не тревожиться, – усмехнулся он, а потом добавил жестче: – Ты кому-нибудь рассказывала об этом деле?

– Никому, – покачала я головой, – я помню ваши указания.

– Это хорошо. Мне важно разобраться, что происходит. Обо всех результатах сразу сообщай. Поняла?

– Поняла, – я поднялась, а Миронов вдруг сказал:

– Сегодня вечером будет небольшое мероприятие, я хочу, чтобы ты пошла со мной.

– Что? – уставилась я на него.

– Форма одежды парадная. Машина будет возле твоего дома в половине восьмого.

– А что за мероприятие? – с тоской спросила я.

– Ничего серьезного.

– А я вам зачем?

– Хочу, чтобы ты осмотрелась, там будет много представительных лиц, неплохо бы тебе завести с ними знакомство.

Неоднозначно мотнув головой, я вышла из кабинета. Происходящее меня все больше вводило в состояние недоумения, а как следствие – тревоги. Какого черта Миронов заставляет меня расследовать смерть журналистки? Его парни справятся со всем в два щелчка, я же буду только бегать и путаться под ногами. Или он этого и хочет? Чтобы я бегала и вселяла смуту в душе противника? В таком случае участь моя проглядывается – и она не жизнерадостна.

Я усмехнулась, выходя на крыльцо и закуривая. В любом случае я не отказалась от этой работы, так что придется ее выполнять. Можно было бы прямо сейчас сгонять в редакцию, но чертов званый ужин спутал все карты. Я с тоской подумала о грядущем вечере. Зачем мне знакомиться с городскими шишками? Чем они могут пригодиться?

Я все-таки отправилась в редакцию. Там царило еще большее оживление, так что в этот раз пришлось воспользоваться выданным на работе пропуском. Меня, конечно, сразу пропустили.

Дойдя до кабинета, где заседала Скворцова, я аккуратно заглянула внутрь. Здесь процесс был явно нерабочим. Народ подавлен, однако между собой переговаривался. Правда, причиной подавленности оказалась не только смерть Тамары, а, как выяснилось позже, общее похмелье.

– Добрый день, – обратилась я к девушке, сидевшей неподалеку от выхода, она уставилась на меня.

Впрочем, мое появление в принципе не осталось незамеченным, я внесла одновременно и оживление в массы, и внимание к своей персоне.