Между нами ложь

Я кивнула, он прошел в кухню. Катя вскочила, глядя на него взглядом побитой собаки.

– Иди в машину, – бросил он ей, и она ринулась выполнять его команду.

Мне было ее искренне жаль, но поделать я ничего не могла. Катя скрылась, хлопнув за собой дверью, я прошла в кухню и закурила, опустившись на стул. Марк рассматривал меня.

– Она ждет, – сказала я, устав сидеть под его взглядом. Он отвернулся и сказал:

– То, что у нас с ней произошло, ничего не значит, – говорил он без сомнения об инциденте с путаницей имен.

– Я понимаю.

– Много ты понимаешь. Да, в постели ты куда лучше Кати, к тому же постоянно мозолишь мне глаза, я увлекся и… – он замолк, потом оперся руками на стол, наклоняясь ко мне, а я склонила голову как можно ниже. – Я тебя не люблю. Никогда не любил. Только пользовался.

– Я понимаю, – прошептала я еле слышно, он грохнул по столу так, что стакан подскочил и звякнул.

– Мне плевать на твое понимание, – сказал мне, – чтобы я больше тебя рядом с Катей не видел, это понятно?

– Понятно.

– Вот и хорошо, – он развернулся и покинул мою квартиру, хлопнув дверью.

Тут-то и зазвонил будильник. Я сидела, слушая его, и пялилась в стену.

– Вот так жизнь, – пробормотала минут через десять, когда будильник зазвонил снова. Встала и прошла в комнату, выключив его, глубоко выдохнула. – Просто не думай об этом, – сказала себе и принялась собираться.

Не думать получалось так себе, но я действительно старалась. Доехала до места жительства Скворцовой, поднялась до нужной квартиры, она естественно была заперта и опечатана. Я позвонила в соседнюю, рискуя никого не застать. Правда, Елена что-то говорила о глазастой соседке, может, повезет, и она окажется дома. Соседка и вправду оказалась.

Дверь мне открыла худая бабулька лет семидесяти в потертом халате. Она уставилась на меня с интересом, я показала ей удостоверение.

– Вы по поводу Тамарки? – спросила она сразу, я кивнула. – Заходите, – пустила она меня в прихожую, где я разулась, а оттуда в кухню.

– Беда-то какая, – покивала бабулька, ставя чайник.

– Да, беда, – откликнулась я, – вас как зовут?

– Мария Семеновна.

– Я Анна. Хотела бы с вами поговорить.

– Так а что рассказывать?

Вопрос, однако, был задан просто так, поговорить бабулька явно любила.

– Все, что знаете. Что было в день, когда ее нашли?

– Так а что было? Телефон у нее звонил все утро. Я мусор выносила – слышала. И назад шла – слышала. Так думала, нет ее, потому и трубку не берет. А потом приехали с работы, девушка с двумя парнями, говорят, на работу Тамарка не вышла. Тут и я заволновалась, потому что сама видела, что она поздно вечером на такси приезжала.

– У нее машины не было?

– Была. Только она ее продала вроде. Около месяца назад. Случилось у нее что-то, – понизила бабуля голос, – потому что стала она ходить хмурая, вся в себе, не поздоровается, идет, ничего не видит. И машину сразу продала.

– Хорошая у нее машина была?

– Хорошая или нет, я уж не знаю, но не наша точно, и новая, она ее с год назад купила, хвасталась, что совсем неезженая.

– А кому она ее продала, не знаете?

– Вот этого не знаю.

– Ночью вы ее на такси видели в котором часу?

– Половина двенадцатого уж была. Мне не спалось, ноги больные у меня, дергали все, встала воды попить, слышу, машина подъехала. В окошко глянула, там Тамарка из такси вылезает.

– Она сразу домой пошла?

– Сразу, по крайней мере направилась к подъезду, я уж смотреть не стала, пошла к себе в комнату.

– Вы заходили к ней, когда ее нашли?

– Зашла, – закивала она печально. – Я им о такси сказала, они заволновались. И я с ними заодно. Паренек дверь вышиб, я даже не вспомнила, что у меня ключ запасной был. Тамарка мне оставляла на всякий случай. Так мы все туда и зашли, а она там… висит. Страсть какая, – Мария Семеновна мелко перекрестилась. – Это ж надо такое удумать. Ведь девка еще молодая была, жить да жить… Вот из-за чего она?

– Разбираемся, – пожала я плечами. – Дверь сейчас заперта?

– Закрыли, да. Замок приладили кое-как и закрыли, даже печать повесили. Конечно, держится он теперь на честном слове, но ведь и имущество ее забирать некому. Мать умерла, братьев-сестер у нее нет вроде, по крайней мере она так говорила, а замуж не вышла.

– Друзья?

– Про друзей ничего не знаю. Тамарка же в газете работала, так что друзья наверняка есть. Но девка она была приличная, сюда никого не таскала. Ей эта квартира после смерти матери осталась, она с ней жила. При матери сюда, понятное дело, никого не водила, и вот как та умерла четыре года назад, ничего не изменилось. Правда, – тут бабуля сделала заговорщицкое лицо, – пару раз приезжал к ней кто-то по ночам.

– Расскажите подробней об этом, – тут же насторожилась я.

– Рассказывать особо нечего. Я по ночам сплю плохо, уж говорила. Вот и слышала, как машина подъедет, бывало, встанет между гаражом и кустами, а оттуда паренек выскочит и к нам в подъезд. Каюсь, мне в первый раз интересно стало, я в глазок и посмотрела, оказалось, к Томке нашей. Аккуратно так постучал, она сразу и открыла.

– Что за парень?