Между нами ложь

Выходит, Кормухина часто ссорилась со своим мужчиной, утверждая, что у нее есть чем прижать чуть ли не весь город, а за пару месяцев до этого дама встречалась с Петренко. Зачем? Он пытался выкупить у нее компромат? Она ему отказала, и тогда наш пострел решил провернуть все через Скворцову. Но откуда журналистка могла знать эту Кормухину? Или их тоже свел Петренко? Тогда его роль стала бы слишком очевидной, а такие люди, как он, лишний раз светиться не будут, предпочитая обстряпывать свои делишки втемную.

Предположим, Скворцову и Кормухину как-то свела судьба, с чего бы ей вообще продавать компромат журналистке, тем более если предположить, что Петренко она в этом вопросе отказала?

Не надумав ничего толкового, я отправилась на кладбище. Зацепок как таковых не было, но внезапная смерть Кормухиной настораживала, особенно при знакомствах подобного рода.

На кладбище я прибыла уже в сумерках, блуждать там не хотелось, потому я сразу направилась к небольшой церквушке, стоявшей возле входа. Бабулька, работающая там, отправила меня к некоей Жанне Семеновне, которая сидела в здании неподалеку. Та оказалась женщиной лет сорока пяти, довольно запущенного вида. Чем она тут занималась, ума не приложу.

– Не знаю никакой Кормухиной, – заявила она мне. – И вообще, мой рабочий день закончен.

– Ее позавчера похоронили, – не отступала я, несмотря на то, что женщина буквально выставила меня за порог и вышла следом за мной.

– Да, была одна, – сказала Жанна Семеновна, закрывая дверь на ключ. – Пойдешь по главной дороге, четвертый поворот налево, там свежие могилы. Если не ошибаюсь, в одной из них ее и закопали. Все, чао-какао.

Оптимизм женщины вдохновлял. Пожалуй, на некоторых работа с покойными действует удивительным образом. Я прошла до нужного поворота, слушая, как мои шаги отдаются в тишине чуть ли не эхом.

– Жутковатое место для вечерних прогулок, – пробормотала я и даже стала тревожно оглядываться, сразу вспомнив, что еще сегодня днем меня пытались убить.

Благо, слышимость здесь отличная, да и фонари горят по периметру. Могила Кормухиной оказалась пятой после поворота. Довольно большой участок был уже огорожен заборчиком, видимо, бандит подсуетился. Холмик земли полностью заставлен венками и цветами, среди которых притулилась и фотография погибшей. Я огляделась по сторонам и взяла ее в руки. При свете фонаря женщину можно было хорошо разглядеть. Это была блондинка с длинными волосами, что соответствовало внешности дамы, с которой предположительно встречалась Скворцова. Но не это меня насторожило. Чем больше я вглядывалась в ее лицо, тем более знакомой она мне казалась.

– Я ее где-то видела, – задумчиво пробормотала я, и тут меня словно осенило.

Я залезла в сумку, порылась в ней и извлекла на свет божий фотографию с вечера выпускников, ту самую, которую позаимствовала из альбома Скворцовой. После всех приключений выглядела она не ахти, но просматриваемо. Некоторое время я переводила взгляд с одной фотографии на другую, а потом тяжело вздохнула. Вот почему лицо женщины показалось мне знакомым.

Она была на фотографии, что означало только одно: убитая Кормухина одноклассница Скворцовой и Петренко. Последние сомнения отпали, а в голове начали роиться мысли, выстраиваясь в различные вероятностные цепочки. Главной, конечно, была мысль о Петренко.

Тот факт, что он очень глубоко завяз во всей этой истории, был для меня очевиден. Только вот в какой роли выступает? Наверняка усмотрел в этой ситуации для себя интерес, вот и поспешил провернуть все таким образом, чтобы остаться в выигрыше, подставив, правда, Скворцову и другую свою одноклассницу. Что, если к "Пекарю" приезжал он?

Не хотел светиться в истории с компроматом, вот и уговорил Скворцову провернуть всю грязную работу, может, даже дал денег на покупку информации. Потребовал за это часть данных, возможно, самую интересную, а Тамаре ничего не оставалось, кроме как согласиться, иначе бы пришлось идти к Миронову с пустыми руками.

Чем дольше я думала обо всем этом, тем больше злилась, а злость, как известно, не лучший советчик. Видимо, именно этим объясняется тот факт, что я достала телефон и, несмотря на то, что было уже около девяти вечера, позвонила Петренко.

– Слушаю, – отозвался в трубке его бархатный голос.

"Вот подлец", – подумала я, но вслух сказала иное:

– Вечер добрый, Ярослав Александрович, вас беспокоит Аня Иванова.

– Я узнал вас, Аня, чем обязан? – он снова перешел на вы.

– Хотелось бы встретиться.

– Опять? – хохотнул он в трубку. – Не слишком ли часто мы с вами встречаемся?

– Есть разговор, – отрезала я.

– Хорошо, давайте в кафе "Ля Фам" минут через тридцать. Успеете?

– Я буду там, – ответила я и, положив трубку, поспешила убраться из этого не самого радостного места.