Между нами пламя

Первый класс. Мама за руку ведёт меня в школу. Второй – я получил грамоту на конкурсе чтецов, и мама испекла торт. Третий класс – она отводит меня в секцию плавания. Четвёртый – я получаю свою первую медаль, а отец занимает должность прокурора города.

Именно тогда всё и пошло к чертям. Нет, не сразу, конечно. А когда в нашей семье стали появляться серьёзные бабки.

Я слышал, как они орали друг на друга по ночам. Как она плакала... Последнюю пару лет их брака между ними был постоянный срач. Мама начала пить антидепрессанты. Я стал набивать тату на теле. Каждый справлялся, как мог.

И я чертовски много косячил, привлекая внимание родителей к себе. Но они зарылись в собственном дерьме, а на меня им было насрать. Тогда и я забил на их проблемы. И поэтому потерял мать!

Чувство вины перед ней терзает меня уже целый год, с нашей последней встречи. Я должен её найти, обязан!

Но всего этого я Алине, конечно, не говорю. Достаточно и того, что уже выдал.

Резко сажусь, закидываю в рот орех. Алина пытается сосредоточиться на фильме, но время от времени поглядывает на меня. И эта жалость в её взгляде просто бесит!

– Ты её найдёшь, – вдруг произносит девушка и снова тянется к арахису.

Отдаю ей всю упаковку. Пью колу, смотрю на экран, совершенно не понимая сюжета фильма.

Наконец он заканчивается. Люди начинают разбредаться. Мы же продолжаем сидеть на пледе и молчать.

– Я знаю, что ты делаешь, Егор, – внезапно говорит Алина, забирая из моих рук бутылку с колой.

– Ну? Удиви меня! – заранее напрягаюсь.

– Ты считаешь, что если я проникнусь твоей историей, то меня не придётся шантажировать ни сестрой, ни теми фотками. И я сама буду помогать тебе искать маму. Так вот: я готова тебе помогать. Без всякого шантажа. Я правда этого хочу. Уверена, у нас получится.

Она всё не так поняла...

Качаю головой и агрессивно оскаливаюсь.

– А ты не подумала, что я привёз тебя сюда только потому, что просто этого захотел? Чтобы потом отвезти тебя в какое-нибудь уединённое место и... – провожу ладонью по её колену. – Потому что хочу... – дёргаю бровями. – Ну ты поняла.

Алина вспыхивает и вскакивает на ноги. Поднимаюсь вслед за ней.

– А в чём, собственно, дело? – хватаю её за руку и притягиваю к себе. – Ты не совсем в моём вкусе, но... Я всегда получаю то, что хочу. Спасибо папочке.

– Отпусти меня, Егор! – шипит она мне в лицо. – И перестань уже прятаться за маской говнюка!

Оо... Думает, что разгадала меня?

– Какой маской, дурочка? Я такой, какой есть. Поехали...

Тяну её с пледа на траву. Вырывается.

– Никуда с тобой не поеду!

– Даже домой?

– Я поеду к себе домой. Хватит! Нагостилась на вашей даче!

– Мне силу применить?

Подаюсь ближе, пытаюсь схватить за талию. Она толкает меня в грудь. Замахивается ногой, норовя угодить в пах. Отскакиваю...

Бойкая, чёрт возьми... Непокорная!

– Слушай, угомонись уже, а?

Она пытается сбежать. Дёргаюсь влево, чтобы преградить девчонке путь.

– Отстань от меня, Егор! Езжай в своё уединенное место с кем-то другим! Я никуда не поеду!

– Но я хочу с тобой, – вновь оскаливаюсь. – Обещаю, тебе понравится.

Она сжимает кулачки, стискивает челюсти. Похоже, собралась убиться об меня. Ненормальная...

– Эй, помощь нужна? – спрашивает всё тот же имбецил с соседнего пледа.

– Фильм закончился! Вали к чертям отсюда! – рявкаю я, переводя на него взгляд.

Но этот придурок, походу, считает себя бессмертным, потому что на какой-то хрен прёт на меня. Я лениво разворачиваюсь к нему. Разминаю плечи, щёлкнув суставами.

– Ну ок... Раз уж ты так этого хочешь... – сжимаю кулаки.

Алина моментально вклинивается между нами, встав лицом ко мне.

– Не надо, Егор, – её губы дрожат. – Пожалуйста, не надо драться!

Резко поворачивается к тому парню.

– Проблем никаких нет. Оставь нас в покое!

Он недоверчиво поднимает брови, матерится себе под нос и уходит.

Алина стоит чертовски близко, почти прижимается ко мне спиной. А я почти зарываюсь носом в её макушку. Делаю глубокий вдох, и лёгкие заполняются её ароматом. Как же хорошо...

Зажмуриваюсь на секунду.

Что там у нас произошло? Кажется, я наговорил ей всякого дерьма, и она собиралась сбежать. Но сейчас не бежит, а вжимается в меня, провожая того имбецила глазами.