Между нами секрет (СИ)

К месту мы доезжаем уже с рассветом. Сворачиваем с трассы и пробираемся по ухабам до знакомой таблички с названием кемпинга. Паркуемся рядом с другими машинами, выходим на свежий воздух. Я потягиваюсь, чтобы размять мышцы. Парни достают из багажника сумки, палатки, а я улыбаюсь, заметив, с каким подозрением Ярик оглядывается по сторонам. В целом Жарову хватает небольшой прогулки в гору, чтобы перестать скрывать, что наш курорт ему не по душе.

– Фух, – уже скоро тормозит Сережа и сбрасывает припасы на землю, явно намекая на остановку.

Не лучшая поляна, но здесь более-менее чисто и свободно, только слева по курсу стоит пару китайских палаток и видны следы от костра.

– А кемпинг где? – спрашивает Ярик, но слышу его одна я, парни уже вовсю распаковывают вещи и делят пиво.

– Ты прямо в эпицентре.

Он думает, я шучу?

– Не очень похоже. А уборная?

Уборная! Он хочет уборную!

– Вон за тем деревом, – отвечаю и хохочу про себя дьявольским смехом, когда его глаза округляются сильнее.

На самом деле, это прикольное место, я была здесь пару раз с однокурсниками. Народ, конечно, собирается своеобразный, но веселый: все желают доброго утра в любое время дня и ночи и заправляются сердитыми коктейлями вроде «Бодрой коровы» – это водка со сгущенкой, замешанная в литровой бутылке. Правда, нравится мне другое – здесь все равны. И пусть в гараже где-нибудь в столице у тебя стоит новенький «Ламборгини», а сюда ты приехал на модном вэне, пусть за душой ни гроша и халтура вместо работы, есть и пить на второй день отдыха будешь то, что и остальные: «Доширак» и острую шаурму из кафе на берегу.

– Не Америка? – спрашиваю, потому что у Ярика смешное лицо.

– Совсем нет.

Ребята уже о чем-то спорят, горланят на всю округу, пока светлеет и где-то вдали сквозь пушистые ветки прорезаются беспокойные волны. Это здесь тихо, а внизу ветер.

– Спустимся к морю? – предлагаю Сереже, который заливает в себя уже вторую банку светлого фильтрованного.

Я бы и сама, но помню, что спуск тяжелый. Одной страшно: местами обрывы, да и идти долго.

– Конечно, давай! – соглашается Сережа.

– Тогда я быстро переоденусь.

Убегаю обратно в машину. На километр ни души, но я корячусь на заднем сидении, натягивая плавки, пока низ живота наполняет щекочущее чувство. Так всегда, когда я жду чего-то большего. И да, я часто разочаровываюсь, потому… Ну, вы знаете, что обычно бывает с завышенными ожиданиями, да? Но это не мешает мне раз за разом надеяться вновь.

Открываю дверь наружу, бросаю шлепки, выбираюсь с джинсовым комбинезоном в руках. И начинаю истошно орать, заметив движение перед собой.

– Классный пирсинг, – слышу спокойное.

Ярик, черт бы его! Смотрит на сережку с Микки Маусом в пупке, пока я прыгаю в шорты. Прячу ее с глаз долой, но оставляю верх незастегнутым.

– Ты меня напугал! – рявкаю на него. – Что ты здесь забыл?

– Ходил в уборную, – смеется Жаров. Еще улыбка такая, что приходится ответить тем же.

– Значит, прошел посвящение.

Кивает. Сначала мне, потом куда-то вперед. Я легко понимаю Ярика без слов и покорно иду за ним. Но мы успеваем преодолеть всего с десяток метров, когда рядом мелькает серое пушистое пятно. Жаров тут же притягивает ближе и толкает к себе за спину.

– Не двигайся!

– Это… енот, – улыбаюсь я во весь рот, потому что бандит встает на задние лапы, демонстрируя наеденное пузо да боевой раскрас, и когтями перебирает яркую шелестящую упаковку.

– Ты даже не представляешь, какими хищными и опасными они могут быть! Стой! – кричит вслед, когда я обхожу Жарова и опускаюсь на коленки недалеко от пушистого воришки.

– Здесь они почти ручные, только хулиганят иногда.

Я зову симпатяжку, но Ярик бросается к нам. Топает ногами и, без конца повторяя «кыш» да «кыш», прогоняет его.

– Какие мы противные и злые, – бормочу, уже направляясь в сторону лагеря.

Правда, когда дохожу туда, где лежали вещи, обнаруживаю не одного, отбившегося от стаи, а целую банду енотов.

– Ах вы ж, засранцы! – теперь уже я беспредельно возмущена. Потому что они растащили мой пакет со снеками.

Вдвоем нам удается разогнать полосатых по лесу. Со всех сторон доносится недовольное ворчание, что криками спать мешаем, а я пытаюсь оценить масштаб нанесенного ущерба. Черт, Сережа с Гошей как в первый раз! Знают же, что в этом «Джуманджи» оставлять вещи без присмотра категорически запрещено! Хоть фонарь бы повесили.

Дружно прибираемся, складываем в кучу, что бандиты разбросали, а затем, не сговариваясь, идем на звуки музыки, которые глухим эхом разносятся вокруг. И попадаем на местное афтерпати: Сережа затесался среди сонного царства, уже спит на раскладушке, Гоша под гитару запевает с другими про солдата забытой Богом страны и просит залечить его раны. Каждый проживает – или уместнее сказать прожигает – жизнь, как он сам того хочет. Чему я удивляюсь?

И все же мне чуточку обидно, потому что я о ребятах думала, а они…

– Если покажешь дорогу, можем сходить.

– А? Что? – я уже и забыла, что Жаров рядом, так глубоко в мыслях плаваю. – К-куда? – заикаюсь, потому что лопатки вдруг покалывает от прикосновения его пальцев.