Между нами война

– Матушка, Ваша милая дочь будет любимой и оберегаемой в доме мужа. Она родит ему детей и Вы будете нянчиться с внуками, а почтенный супруг Ваш будет брать их с собой на рыбалку… – они посмотрели на бордового свёкра, молча поглощающего крепкое раки.

– Спасибо, дорогой сын, за слова утешения… – промолвила женщина. – Вы, что же, актеры? Ты похож на Цезаря, будь он неладен! – промолвила сморкающаяся женщина. Таррос лишь усмехнулся.

– Как под ногой пастуха гиацинт на горах погибает,

С сломанным стеблем к земле преклонивши свой венчик пурпурный,

Сохнет и блекнет в пыли и ничьих не манит уже взоров, —

Так же и дева, утратив цветок целомудрия, гибнет:

Девы бегут от неё, а мужчины ее презирают.

Настала очередь громогласных парней – под щебетанье Эрис они продолжили:

– Как на открытой поляне лоза виноградная, прежде

Быв одинокою, к вязу прильнет, сочетавшись с ним браком,

И, до вершины его обвиваясь своими ветвями,

Радует взор виноградаря пышностью листьев и гроздий, —

Так и жена, сочетавшися в юности брачным союзом,

Мужу внушает любовь и утехой родителям служит.

Толпа разразилась апплодисментами, кидая на Эрис монеты. Парни и девушки собрали внушительную сумму и Эрис отдала всё невесте, пожелав счастья. Они разбили традиционный гранат – детишек ожидалось много. Ровно столько, сколько рассыпалось ярких рубиновых гранатовых зерен по земле. Музыканты по новой задорно заиграли на критских лирах.

– Девушка, Вы пришли со своим братом? – разгоряченные парни указали на стремительно идущего к ней Тарроса. – А Вы танцуете? – спрашивала кучка облепивших бойкую и красивую Эрис, что выделялась среди остальных девушек, как луна среди звезд.

– Девушка на службе не танцует. – грубо отрезала она, пытавшись выскользнуть.

– А после службы? – настаивали они.

– А после службы танцует со своим братом. – сказала она, схватив руку вскипающего Тарроса, протянувшего ей ладонь, растолкавшего их и уже готового было сцепиться с буйными юнцами.

– Ты потанцуешь со мной?! – требовательно предложил он при них, нахмурившись.

– Только давайте побыстрее! – сказала Эрис. Лихо отплясывая танец под веселую монотонную музыку эта странная парочка – мужественный римский отпетый вояка и хрупкая на вид, но шустрая ангелоподобная девушка в солдатском одеянии привлекала взоры каждого на этой случайной свадьбе.

После заводного мотива полилась медленная мелодия. Осмелевший Таррос прочитал в глазах Эрис мягкое одобрение. Девушка намеренно подпустила его ближе. Теперь язык танца говорил о том, что они прятали друг от друга. Эрис видела его глаза. Девушка больше не пыталась погасить пламя в своих. Таррос уже без стеснения сжимал ее ладонь. Теперь ее сердце, так волнительно колотящееся в груди, падало в бездонную пропасть от самого сильного впечатления в этой жизни.

– Бежим уже! – через некоторое время прошептала Эрис, склонившись к его уху.

– Ладно. Хотя мне совсем не хочется. – ответил он, улыбаясь и смотря на толпу. Еще пару мгновений, и он, почувствовавший горячую сердечную склонность, точно совершит какое-нибудь любовное безумство.

Почувствовав это, Эрис быстро отпустила его руку и проворно сбежала, выскользнув из толпы. Таррос вышел за ней и было уже почти предзакатное время.

Казалось, ничто не может испортить командиру настроение. Самый счастливый день продолжался.

Эрис стремительно шла к звенящему, подобно улью, рынку. А Таррос улыбался и шел за ней. Его душа пела.

Вот, что значит – запреты взрослых. Бабушка была права – отрепье, воры и пропитые проходимцы наводняли рынок. Какой-то бугай толкнул её в воротах и Таррос затеял драку, громко ругаясь. Эрис оттянула его. Возле столба сидел старый калека, и девушка протянула ему три золотых дуката.

– Зачем так много? – Удивился Таррос.

– Командир. Если их не отберут его хозяева, пусть накормит свою семью. Я же не хочу просто для вида отметиться там, на небесах. – она указала пальцем на небо. Таррос лишь улыбнулся, поражаясь её прямоте.

– Нам куда? – Спросила Эрис, остановившись у телег.

– А что ты хочешь подарить? – спросил командир, не скрывая игравшей любезности и бросая выразительные взгляды. Эрис сохраняла невозмутимость, хотя это было очень тяжело.

– Не знаю… Она носит платок. Если взять большой красивый платок… – рассуждала девушка, вдыхая ароматы дорогущих пряностей, которые ценились выше золота.

– Здесь точно есть азиатский текстиль – самый дорогой и лучший шёлк, привезенный с материка по шелковому пути. Пошли. Нам туда. – Таррос прошел через узкие проходы, кишащие людьми. Среди всей гаммы люда Эрис было сильнее всего жаль нищих детей, ищущих кусок хлеба и стариков, пашущих на пропитание.

– Здесь. – Таррос остановился у огромной лавки с висящими колыхающимися тканями. Цветастые, летучие, нежные и яркие – обилие товаров, смотря на которые поражаешься их рукотворности. – Выбирай.

– Я не умею выбирать. Давайте Вы, у Вас хороший вкус. – спокойно попросила Эрис.

– Дайте самый дорогой и красивый китайский шелковый платок! – сказал Таррос венецианцу. Эрис вздрогнула при слове "самый дорогой". Но упрямца Тарроса тяжело вразумить или остановить.