Между нами война

– Это, – Таррос смотрел на Эрис. Боже, какая святая наивность на ее юном личике! Эти черные, утонченно нарисованные брови сейчас выражали доброжелательность и любопытство, голос ее в эти минуты был переливающимся, как у весенней птички. – Огни рыночной охраны. – так просто и невозмутимо отвечал он.

– А… Понятно. А там? – ее тонкий пальчик был такой же невесомый, как и этот ночной воздух. Смотря на них, ему даже не верилось, как такие мраморные изящные ручки с чувственными длинными пальцами справляются с тяжелым оружием.

– Там ипподром. Там растят лошадей и готовят скакунов для скачкек. Это прибыльно – венецианская элита и здесь тоже любит зрелища. – утолял ее любопытство Таррос.

– Ясно, спасибо… Мне надо возвращаться, ребята начнут искать меня. Как они там, я волнуюсь и боюсь, как бы они не натворили дел. – внезапно она приобрела озабоченный вид.

И всё? Ему так хотелось побыть с ней наедине еще немного, узнать Эрис поближе.

– Да, конечно. Пойдём. – поддержал Таррос, скрепя сердце.

Он галантно пропустил Эрис вперед и они принялись спускаться по круглой узкой лестнице-спирали.

Было темновато, и Эрис, с непривычки носить такие утонченные наряды, наступила на подол. Она держалась, как могла, но все же, без курьезов не получилось. Еще мгновенье, и девушка бы покатилась вниз.

– Осторожно, Эрис! – Таррос, словно будучи готовым, схватил ее за локоть своей стальной рукой.

– Простите, командир… – смутилась она, и ее лицо вспыхнуло краской. Ее спасла темнота. Она почувствовала живой дух и аромат, исходящий от него.

– Ничего, аккуратней, здесь легко упасть и ушибиться. – спокойно ответил Таррос, отпустив Эрис. Он сжал кулак, словно желая сохранить в нем ощущение от ее тепла и нежности.

Эрис, желая сгладить свою неуклюжесть, почти бесшумно поскакала по мрачным ступенькам сильными тонкими ногами, подобно легкой горной козочке. Таррос еле успевал за ней.

Преодолев лабиринт, она спрыгнула с трех последних ступенек за раз, молниеносно выскользая из прохода.

Дежурный стоял, всё еще переживая за проступок. Эрис заметила отчаяние на его бородатом лице.

– Командир. – сочувствующе, с умоляющим выражением обратилась Эрис к Тарросу, взглядом указывая на несчастного.

– Солдат. Ты прощен. – снисходительно улыбнувшись сказал Таррос, проходя мимо него. Бедняга молча кивнул, благодарно глядя им вслед.

Они шли медленно, словно нарочно затягивая эти минуты. Он ощущал нежное благоухание, исходящее от нее. Но Таррос не хотел больше обидеть юную Эрис своим несдержанным поведением и в душе поклялся впредь вести себя с ней достойно. Только никаких слов о прощении он подобрать не мог.

Жаль, но они, миновав свежую площадку, все-таки вошли внутрь крепости. Гуща людей, снующих по коридору, открылись их взору. Гул голосов и смеха заливало уши. Запах еды и смешавшихся благовоний тошно насыщал воздух.

– Эрис, ты так печешься о юниорах. – рассуждал Таррос, осторожно глядя на мастерски скрывающую разгоряченность Эрис, шедшую широкими спокойными шагами.

– Они мне, как братишки. С некоторыми я знакома с раннего детства. – отвечала она.

– Они уважают тебя.

– Да. Но иногда один единственный человек может испортить настроение. – она увидела шатающегося Ахиллеса, входящего в уборную. Он, увидев их вместе, приобрел озабоченно-раздосадованный вид.

– Biberius *алкаш(лат).* – тихо сказал Таррос, увидя его.

– Мы должны работать командой, исполняя волю лидера. Дополнять друг друга. – продолжала говорить Эрис, не обращая на юношу внимания.

– Bonus dux bonum riddet militem. *У хорошего военачальника хорошие войны. (Лат. Пословица)* – пробормотал Таррос себе под нос.

– Вот именно. – уверенно и не задумываясь согласилась Эрис, стремительно продвигаясь вперёд. Он посмотрел на неё, удивленно подняв брови:

– Ты что, поняла, что я сказал?

– Это точно про Вас. Как только я вошла сюда, сразу почувствовала здешний дух. И воины – они хорошо о Вас отзываются.

– Ты не ответила на вопрос.

– Латынь? Я много читаю. У нас нет системы образования, наш город растит батраков. Но у меня дома много рукописей и свитков. Богатая библиотека деда взрастила меня. – нехотя, ответила Эрис.

– Я удивлен. – улыбнулся он, открыв для себя её новую черту.

– У нас человек – не хозяин своей жизни и ничтожного имущества. Я считаю, что мне повезло. – продолжала она.

– А я считаю, что повезло мне. – он улыбался и посмотрел на неё. Она поняла смысл сказанного им.

Из залы доносилась музыка. Они вошли. Люди успели начать танцевать. Звучали смешанные критские и венецианские инструменты: лауто, багламас, цимбала-сантури, бузуки, цабуна, дэфи-дэрэсы, скрипки и гитары. Все это приправлялось критской лирой. Она – самый популярный инструмент на Крите, или в Кандии. Струнный инструмент, напоминающий скрипку, состоит из трех струн. Мужчины играли на ней в вертикальном положении. Но иногда музыканты клали ее на колено; а если стоя, то ставили одну ногу на стул и держали инструмент на бедре.