Между нами война

Бабушка Эрис запрещала ей выходить из дому в свободное время. Все, что она могла себе позволить в свободное от работы время – сходить к тете. Но и туда её отпускали с трудом – дядя Аркадиус страдал от чахотки. Иногда от одиночества ее спасали соседи, которым лекарь был не по карману. Начитанная девушка умела врачевать и принимать дитя. На рынок Эрис не ходила: бабушка говорила, что там очень опасно, и была права – недалекая пристань, кишащая пиратами и развращенными европейскими солдатами-храмовниками. Они в душе считали себя преемниками всесильных древних римлян, но не афишировали уважением к предкам-язычникам. А «благородное рыцарство», как таковое, зародилось от гуннских бешеных кочевых воинов-наездников, после переселения народов. Им Европа за мир регулярно платила огромную дань золотом и молодежью, подобно тому, как в древних мифах жертвуют чудовищам. Хотя и слова такого – «Европа», пока еще не придумали.

Но бабушка Эрис считала, что колонизаторы это те же римляне – кровожадные и обворовывавшие люд.

Римляне когда-то были под гнётом греков. Потом всё поменялось: война и теперь греки – рабы Рима на триста долгих лет. Они построили Империю – на архитектуре и модернизированной письменности греков. Хотя, кто уж разберет – кто прав, кто виноват. Кто знает, кто раб? Кто господин? И кто кого чему научил?

Времена менялись – снова последовали войны, разорения. За ними бессменно следуют их тени – голод и нищета, болезни и нравственный упадок. Опять войны и восстания…

Византия… Долго господствовала она – превратившая Православие в орудие власти. Вот только грекам не нравилось ставить архиепископов во главе верхушек. Они научились разделять духовенство и политику. И это была общая черта критян и колонизировавших их венецианцев – единственных в своём роде, не прикрывающихся Верой, честных и прямолинейных хапуг.

Постепенно византийская система постоянно меняющихся хозяев-родственников, прогнила. И она распалась на части. Теперь уже генуэзцы разоряли народ Крита, пока аристократия Европы показывала каждый свой семейный герб на поле боя "Во имя Христа". Остров Крит – всего лишь боевой трофей трапезундского рыцаря, восхваляемого массовой истерией, поднятой пылким Папой Римским.

Бедный люд, оказавшийся по злому року судьбы между важными морскими сообщениями – землю, которую всегда воспринимали как портал между важными стратегическими объектами, оказался в плачевном состоянии. И их просто продали деловой Венеции. Очередной меняющийся хозяин – не первый и далеко не последний.

Но время шло вперед, и свободолюбивые люди рождались и старели, женились и умирали под гнетом иноземцев. Порабощенные, но не осознающие этого люди пахали на благо Венеции, которая, как кусочек бывшего Рима, любила завоевания. Греческую молодежь призывали, обучали и отправляли на войны. Остальной народ обязан был своим непосильным трудом поддерживать экономику и прокармливать многочисленные рты, сказочно богатя колониальные верхушки. Кроме того, взымались налоги отовсюду, откуда только можно было содрать. Торговля, земледелие, отлов рыбы, ремесло – все и вся платит за иллюзированное мирное существование. Теперь венецианцы, одаренные деловой жилкой, стремились не только распространить Папский Католицизм их тамплиерских и госпитальских западных братьев; ссылая православное духовенство, поклоняющееся мумифицированным мощам, в горы; но и хотели навести здесь рыночные отношения, войдя с местной знатью во взаимовыгодные отношения.

В такое неспокойное время и проживали эти бедные ребята. Что им, молодым, до страстей противостоящих церквей, построенных на немощных мощах и мифах, от которых сам Иисус был бы в негодовании? Что им до фанатиков, политиканов и до мировых войн?

Но образ благородного война во все времена чтился народом, жаждующим освободителя. Юноши просто хотели быть героями – не осознавая, на чьей стороне правда…

Глава шестнадцатая

Прошло больше месяца после окончания игр, прошедших в конце мая. И если тогда возможны были редкие дожди, и то – иногда с примесью песка, приносимого из Сахары, сегодняшний зной бил все рекорды, жаря ребят и их коней на поле тренировок. Этот горячий июль заставлял жестколистные растения острова беречь ценную воду, усыпляя их. Так же и северные ветры приносили миллиарды песчинок, забивающихся во все щели. Это было время самых жарких, ветреных дней, но ночи могли быть и прохладные. Морская вода была неимоверно теплая – бездельникам можно было плескаться сколько угодно, но у занятых людей времени всегда мало.

Ребята после долгих изнуряющих тренировок не могли себе позволить долго снимать напряжение в воде – все парни подрабатывали, помогая прокармливать родителям братишек и сестренок. Но всё же, перед закатом, еще детское озорство заставляло их убегать сверкая пятками в ближайшую райскую голубую лагуну, отливающую розовым песком. Всех, кроме капитанши, конечно. Вот в такие минуты Эрис оставалась наедине с собой, что помогало продолжать ей оттачивать и совершенствовать свои навыки.